Найди меня под облаками

— Значит, плохо себя ведешь.

— Нормально я себя веду, — продолжал спорить Саня. — А ненавидит она меня, потому что я черт меченый. Еще и дармоед. Вы денег ей обещали, но ни разу не прислали. А мне форму надо школьную, портфель… Не поеду я никуда! — И заревел-таки.

— Не ной, — рыкнул на него отец. — Не баба. А денег найдем…

Так он хотел от сына избавиться, что где-то назанимал двадцать рублей, раздобыл почти новую форму, пусть на два размера больше, башмаки и куртку (тоже не новые). Мать ссыпала Саньке в карман мелочь на проезд. И помахали ему родители ручкой. Из окна. Никто из них не удосужился проводить пацана на вокзал. Не маленький уже, сам доберется.

И он добрался. Не только до вокзала, но и до деревни, а она от станции в трех километрах находилась. При этом Санька ни гроша на проезд не потратил, только на беляш тридцать пять копеек. В привокзальном киоске его купил и съел тут же, обжигаясь, обливаясь жиром и наслаждаясь вкусом. Саня обожал пирожки с «котятами». Жаль, редко ел. Тридцать пять копеек, сумма большая. На нее можно купить бутерброд с колбасой, мороженое и стакан газировки из автомата.

Саня подошел к дому бабки, когда уже стемнело. Взялся за калитку, но замер, увидев на крыльце веник. Им его тоже били. А еще бельем, что сейчас сушилось на веревке, особенно больно, если мокрым и по лицу, шлангом, змеящимся между грядок, резиновым сапогом. А сколько колотушек в самой избе! Неужели Саня войдет в нее, чтобы снова получать?

— Да и не примет бабка меня, — пробормотал он. — Двадцатку возьмет, скажет, что это жалкие слезы, и ей больше причитается, а потом опять выставит…

Так бы она поступила или нет, Саня не стал проверять. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и рванул в обратном от дома направлении. У него есть деньги, теплая одежды, ранец удобный, он не пропадет!

Ночь мальчик провел в заброшенном доме. У него не имелось крыши, но дождя не обещали, а на холоде ему спать не привыкать. Поутру Саня отправился в лагерь к друзьям-детдомовцам. По пути купил пакет конфет, чтоб угостить пацанов, и сушек с маком. Их бы больше сигареты порадовали, ясно, но кто б ему их продал?

Десять дней Саня наслаждался жизнью, пока не закончилась смена. Он знал, как пробраться на территорию незаметно, и проводил ночи у друзей. Но когда лагерь опустел, его быстро заметили и выгнали. Пришлось обустраиваться в заброшенном доме. Но и это Саня смог. Он сколотил себе шалаш, крышу его обил клеенкой, внутрь положил матрас, подушку, одеяло (все это нашел на помойке). Мальчик раздобыл и посуду, так что мог себе готовить. На продукты не тратился, воровал яйца, подкапывал в огороде картошку, но мог и рыбу поймать или голубя камнем подбить.

От дома бабки Саня держался подальше, обитал на другом конце деревни, на отшибе, а в магазин и аптеку (соль, сахар, мыло все же приходилось покупать, как и зеленку, чтобы болячки мазать) бегал к ЖД-станции. И, несмотря на все меры предосторожности, он как-то оказался у бабкиной калитки. Свалился с велосипеда и кубарем покатился с горки. Остановил его головокружительное перемещение забор — Саня влетел в него. Когда поднялся, понял, где оказался, и хотел сразу убежать, да увидел… Брата Ваню. Это еще в конце лета было, и он, очевидно, снова гостил у бабки.

— Привет, — поздоровался с ним Саня.

Брат ничего не ответил. Он вытаращил глаза и часто-часто ими замигал.

— Да не ссы ты!

Мальчишка стал озираться по сторонам. Искал глазами бабку? Оказалось, мать. Она находилась в огороде. Там же отец, несостоявшийся муж уже Саниной родительницы. Лысоватый, с брюшком, но с добрым лицом мужичок. Супруга тоже имела лишний вес. Он ее не портил. А румянец на щеках делал очень милой. Когда-то сестры были похожи, теперь совсем нет.

«Интересно, какой была бы сейчас мама, выйди она замуж за этого дядьку?» — подумал Саня, но углубляться в размышления не стал. Его вот-вот заметят!

— Пошли погуляем, — предложил он брату.

Тот замотал головой и начал пятиться. Но Санька успел подскочить к калитке, сунуть руку между прутьев, схватить брата за грудки, притянуть к себе и прошептать ему в лицо:

— Если проболтаешься о том, что видел меня, придушу.

После этого Саня убежал, решив больше не вспоминать о полоумном брате и его семье.

Первого сентября он, естественно, в школу не пошел. Скорее всего, бабке звонили, спрашивали почему. Она ответила, теперь он живет с родителями. Все и успокоились. В общем, никто Сане не мешал наслаждаться свободой. Его беззаботная жизнь закончилась через два месяца. И в самый неподходящий момент: он нашел себе место, где можно перезимовать. Не просто с крышей, с печкой. Но на ноябрьские праздники, когда он у ЖД-станции радовал себя беляшом и газировкой, к нему подошли два милиционера. Они задавали вопросы, пацан отвечал на них уверенным враньем, а когда его повели в отделение, попытался сбежать. Его догнали и отволокли в участок.