Найди меня среди шторма

Стоя передо мной вот так, Джош выглядит непривычно молодо, и мне требуется минута, чтобы сообразить почему. Никакого пиджака. Никакой рубашки. Никаких дорогих часов на запястье и элегантных кожаных туфель на ногах. Джош не пробыл здесь и двадцати четырех часов, но, похоже, уже избавился ото всего, что относится к его обычной жизни по ту сторону от Кэйраха. Сейчас он босиком, в свободной светлой футболке, а когда после моего грубого ответа на секунду опускает голову, черные волосы спадают ему на лоб почти до самых глаз. Даже от тщательно уложенной прически ничего не осталось.

– Айрин… знаю, я все испортил… позволь мне хотя бы объяснить?

– Нет.

И отворачиваюсь, пока победу не одержала та мягкая и слабая часть меня, которая из любви к Джошу с удовольствием бы его выслушала, надеясь, что это что-нибудь изменит.

Как будто это возможно.

– Я думал, что ошибся в тебе, – доносится у меня из-за спины.

Простите, что? Я резко разворачиваюсь на каблуках.

– Ты думал, что ошибся во мне? Именно ты? Да это…

Даже не знаю, что это. Абсурд? Вынос мозга?

Джош открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не даю ему произнести ни слова.

– И кто же из нас двоих всегда перед всеми притворяется? Кто постоянно живет в режиме шоумена, кто прикидывался, словно что-то из того, что он утверждал за последние дни, имело значение?

Ведь так и было? Осознание, что я уже не уверена, не наделала ли ложных выводов во всем – в том, что он говорил и как поступал, – вдруг лишь сильнее разжигает мой гнев.

– Эта твоя проблема, что ты ненавидишь свою работу и не можешь быть тем, кто ты есть на самом деле. Вот что я тебе скажу: ты каждую секунду тот, кто ты есть! И в действительности сам решаешь быть таким, никто тебя не заставляет! Возможно, на этих чертовых съемках тебя к чему-то и принуждают, но до и после на тебя ведь не направлена камера, не так ли?

Джош пялится на меня и бледнеет.

– Не надо сейчас рассказывать, что ты во мне ошибся! Если ты считал, что подвернулась отличная возможность завалить в койку одну из своих фанаток, то это было целиком и полностью твое решение! – Я делаю шаг к нему. – Но чисто для сведения: я не вхожу в число твоих фанаток! Четыре недели назад я в принципе о тебе не знала! И мне все равно, знаменитость ты или нет, я просто ненавижу тот факт, что не заметила раньше, какой ты, помимо всего прочего, пустой, мерзкий засранец!

Внезапно Джош хватает меня за запястье и рывком дергает на себя. Мне приходится упереться ему рукой в грудь, чтобы не врезаться.

– Хорошо, сформулирую по-другому, – цедит он сквозь сжатые зубы. – Я ошибся. Когда в порту ты сказала, что смотрела видео со мной и… что делала это по той же причине, что и все остальные женщины… я решил… я решил, так ты хочешь сказать…

– Что? – шиплю ему в лицо, которое находится всего в паре сантиметров от моего. – Насколько неотразимым ты себя вообще считаешь? – Я пытаюсь выдернуть руку из хватки Джоша. – И даже если бы ты оказался прав, все равно было бы самой последней низостью после этого обращаться со мной так заносчиво, и по-хамски, и… и… пусти!

Его пальцы моментально разжимаются, и я быстро отступаю на шаг. Быть так близко к нему… это вызывает во мне чувства, которые не имеют ничего общего со злостью.

– Черт побери, да, ты права! – Джош тоже отшатывается назад. – Это было… я вел себя как засранец. Просто со мной слишком часто это случалось.

– О, прошу прощения! Может, тебя теперь еще и пожалеть за это надо? Ах ты, бедняжка, вечно приходится нырять в постель с женщинами, которые…

– Нет! Нет, я не это имел в виду! Я… ты говоришь, что не знала обо мне еще четыре недели назад, но важнее, что ты не знала обо мне четыре года назад. Прежде чем я…

Джош осекается. Несколько долгих секунд смотрит мимо меня, но не думаю, что он вообще замечает океан, который простирается за моей спиной до самого горизонта.

– Я совершил ошибку, – в результате произносит он, когда вновь переводит взгляд на меня, – и из-за этого кое-что потерял. Мне жаль.

– Да, – говорю я, – мне тоже.

И на этом все.

Все сказано.

Во мне растет разочарование, глупое разочарование, потому что я так и знала. Не существует никакого объяснения, чтобы стереть тот вечер, и мне хочется встряхнуть саму себя за то, что с таким трудом получается не разрыдаться.

– Айрин, – тихо зовет Джош, и проникновенность в его голосе вынуждает меня закрыть глаза и стоять так ровно столько, чтобы и сердце свое тоже закрыть.

А затем я наконец ухожу. Медленно. Не хочу, чтобы Джош подумал, что я от него убегаю.

И еще не хочу, чтобы я сама так подумала.

* * *

По дороге домой прикладываю максимальные усилия, пытаясь не размышлять о том, что недавно сказал Джош. Не то чтобы мне удавалось.

«Я совершил ошибку и из-за этого кое-что потерял».

Когда пару дней назад мы обсуждали Мэдисон, он упомянул какую-то девушку. Я решила, что она не оправдала его надежд, но что, если все оказалось как раз наоборот? Может, это он ее бросил, когда стал успешным, а может… Стоп!

Остановись немедленно!

В любом случае мне этого никогда не понять, к тому же мне должно быть все равно.

Мне все равно.