Найон

– Это понятно, все знают, что историю переврали. Я подумал, может, у тебя появится объяснение, что там за чудо такое ходит по земле. Кажется, местным велели помалкивать, – мол, военная тайна, испытания проходит оборудование. Но людей не обманешь: деды и отцы сталкивались с этой машиной, так какие испытания? Веками работает, при Петре Первом гуляла.

– Как ведут себя люди, при встрече?

– Если застигнет в низине, между скалами, не сбежать, детей своих обучают: падай на землю и лежи. Вроде как ничего не случается с теми, кого переехала.

– Хм! Надо будет заскочить и разобраться.

– И повнимательнее надо быть. Там вокруг сплошные военные объекты, охраны многовато. Что-то там действительно прячут. Слышал, одна группа собиралась по льду дойти до Северного полюса. Завернули – ищите другие маршруты, официальные.

Покинул палатку капитан, сверился с часами. Через три часа подъём, пойдём с солнечным ветром знакомиться.

Что такое ночью – три часа? С боку на бок перевернуться. Аверьянову ещё бы часика два прихватить, – сам пообещал. По кружке крепкого чая закинули и вышли, оставив охрану. Уже ради одних камушков не стоило рисковать.

Дима впереди, взял пеленг, остальные гуськом. Аверьянов почувствовал, что лучше видит в потёмках: дай-ка я впереди пойду, молодые глаза лучше поберечь.

И вывел на маячок, метров на пять отклонился, чем удивил всех. Капитан посчитал шагами, от точки до сосны с маячком, тихо сказал: «Ну, ты даёшь!»

На востоке, чуть севернее, небосвод чуть посветлел. Команда развернулась лицом, дышали с паузами, караулили миг. В первые мгновения, лишь лучи коснулись их, на землю полетела вся одежда. Стояли мальчики нагими, многих покачивало. Секунды где-то капали в тазик, – так на кухне иногда капает вода.

– Оделись – и пошли! – Аверьянов замкнул шествие, пусть сами получат удовольствие от открытий. Личный багаж обязательно пополнится какими-то ощущениями навыка, чем прежде не обладал.

По этой линии так весело было идти, складывалось впечатление, что солнышко приноровилось к их возможностям. В одном лишь месте, когда обогнули обломок скалы, на несколько секунд сошли с границы.Командир не додумался засечь время, просто шли и шли, пока спектр солнца не распылился, и светораздел растаял.

Что теперь? Столпились и дождались учителя.

– На сегодня достаточно. Я чего-то проголодался, клетки требуют более приземлённого. – Он мельком оценил загрузку каждого, так и сказал: – Поздравляю! Каждый из вас получил то, к чему шёл с рождения. Случится оказаться на перекрёстке, задумаетесь – в какую сторону податься, так и вспомните этот восход. Получите верную подсказку. И это… командир, тех двоих, кто в лагере, завтра поведёшь сам.

– И я пойду! Маячок же не оставлять чужим. – Диму поддержали остальные.

– Хорошо, я останусь в лагере, а вы идите.

Целый день парни прислушивались к себе. Таскали дрова для сушилки и костра, поглядывали за Димкой – как там у него? Командир с Аверьяновым изучали свойства осевых камушков, проводили эксперименты.И вот они расхаживают по территории, у каждого под шапочкой торчат камушки помельче. Можно подумать – полное прояснение получили.

Их прогулки иногда заканчивались у мастерской, где специалист взялся восстановить телевидение.

– Получается хоть что?

Глыба помалу принимала узнаваемую форму, верхняя часть почти собрана, и на глазок вырисовывался срок завершения. Дня три-четыре. Аверьянов потоптался вокруг, что-то искал под ногами.

– Это ищешь? – Дима вручил пулю, пояснил: – Как пришёл, так и увидел её.

Аверьянов принял в руку, подкинул, определяя вес и другие параметры, которым тоже учился помалу, проникал и расширял кругозор. Иногда приходил к неожиданным выводам, и, если озвучивал их, всё дальше погружался в субстанцию, которая большинству не понятна, граничит с подозрениями и страхами. Он не такой как мы, не мира сего.

От него ждали слова, просто ждали с напряжением.

– Это не последняя пуля. Можно отложить восстановление, всё равно разобьют.

Дима сориентировался:

– Тогда – хоть осколки собрать в кучу.

– Как хочешь. Можешь собрать.

Промчали годы, ты нехотя вспоминаешь, с какими людьми пересекался, кто из твоих рук получил путёвку. Каждый, в своё время, зафиксировал хороший толчок, научился сомнения отметать. Ты потомок богов, нет преград, какие бы ни пали перед твоими решениями. Счёл нужным побывать на Кольском? Да хоть на Луне, – было бы желание твёрдым и беЗповоротным.

Поезд тащил вереницу вагонов, на поворотах оглядывался – не потерял ли последний. Хорошо ему: начальство спит, сам себе хозяин. В купе менялись соседи, а Аверьянов всё ближе и ближе подбирался к цели.

С проводницей как-то сразу сошлись, чуть общих знакомых не нашли. Женщину с именем Наташа расположить тоже нужно уметь. Скажи ей: я за тобой гонялся по всей России, и только позавчера догнал, вошёл в твой вагон… Сказал – и понаблюдай, как себя поведёт. Одна достанет пистолет, прижмёт к груди голову, приставив ствол к затылку: «Женат?» – А ему некуда деваться:

– Есть немного.

– Что ж она отпускает такого красавца?