Найти чемпиона

А еще Скворцов говорит, что неизвестно, как у нас в стране с капитализмом сложится. Вернется все обратно, вот тогда он над всеми этими новыми русскими и посмеется. Он-то всяко при стабильной работе останется, и пенсия от государства ему обеспечена. Все-таки он странный, чего в его возрасте-то о пенсии беспокоиться? Тем более что это за пенсия такая, смех один. Бабушка и то свою пенсию целиком себе на похороны откладывает. Доллары на пенсионные деньги покупает и складывает их в коробку из-под конфет. Потом просит Полину обменять мелкие купюры на крупные. Папа бабушку зовет «наш коммерсант». Бабушка ворчит, что, коммерсант она или нет, станет ясно, когда папа пойдет ей гроб покупать на свои профессорские гроши. У папы в больнице зарплаты стали и вовсе никакие. Вот только благодарные пациенты несут разные дорогие подарки типа заграничного коньяка. А некоторые так и вовсе в конверте деньги ему в карман пихают. В иностранной валюте. Коньяк мама складывает в шкаф, а конверты поступают нерегулярно. Так что у Полины странным образом образовалась самая большая зарплата в семье.

На работе к беременности Полины отнеслись, ясное дело, без восторга, но она пообещала Петровичу после родов выйти работать, как можно быстрее, так как мама согласилась сидеть с ребенком. Вот только когда уже эти роды наконец начнутся? Полина подозревала, что теперь всю свою оставшуюся жизнь она так и будет теперь ходить с огромным пузом.

Роды, конечно, в конце концов начались. Иначе ведь не бывает. Случилось это как раз в воскресенье в конце апреля. На улице было тепло, и Полина со Скворцовым спали при открытой форточке. Проснулась Полина оттого, что кто-то стучит в окно. Она очень удивилась, ведь стучать в окно на пятом этаже смог бы только альпинист. Полина посмотрела в окно, никакого альпиниста не увидела, и в этот самый момент ей стало тепло и сыро. Она даже слегка испугалась, решив, что ни с того ни с сего описалась. Потом вспомнила, что ей говорили на лекции для беременных, и поняла, что у нее отошли воды. Полина все равно перепугалась. Еще бы! Ведь это означало, что роды начались, и неизвестно еще, сколько времени у нее есть, чтобы добраться до роддома. Спящему Скворцову, видимо, тоже стало тепло и сыро, он вскочил как ошпаренный, накинул халат и умчался в ванную. Неужели тоже решил, что она описалась? Хотя какая разница, отчего тебе вдруг стало тепло и сыро. Все равно неприятно.

Полина прислушивалась к своим ощущениям и боялась пошевелиться. Никакой боли не было. Иногда только по животу проходила какая-то слабая рябь. Вернулся Скворцов и испуганно уставился на нее. Полина велела ему срочно одеваться и идти ловить машину. Скворцов заикнулся, было, про «скорую», но Полина его отчитала, как неразумного дитятю, и напомнила ему, что в нужный роддом ее никакая «скорая» не повезет. «Скорая» повезет в дежурный. Скворцов, одеваясь, заметался по комнате. Как ни странно, и его кошелек, и ключи, и все документы нашлись моментально. И не на шкафу, а на тумбочке около кровати. Лежали там себе сложенные аккуратненько. Ведь может же, когда захочет, не раскидывать свои вещи по всей квартире! Сама Полина направилась в ванную, приняла душ, посмотрела на себя в зеркало и решила голову не мыть. Наверняка рожать можно и без красивой прически. Она заплела косичку и отправилась в свою комнату одеваться. В квартире было тихо. Отец сегодня дежурил в больнице, а мама, пользуясь случаем, заночевала у подружки на даче. Полина быстро оделась, взяла заранее приготовленную сумку для роддома, которую папа именовал «тревожным чемоданом» и направилась в прихожую. Там она встретила бабушку.

– Началось? – тревожно спросила та, надевая пальто.

– Угу. Воды отошли. Все удачно складывается. Сегодня доктор наша, Тамара Михайловна, как раз дежурит, – доложилась Полина.

– Муж твой где?

– Побежал машину ловить. А я вот думаю, может, позавтракать пока.

– Ни в коем случае. Рожать надо на пустой желудок.

– Почему?

– Там узнаешь. Пойдем, я тебя вниз провожу до машины.

– Я и сама дойду.

– Еще чего! – Бабушка решительно взяла «тревожную» сумку Полины. Полина со вздохом потащилась следом.

Когда они вышли из парадной, к ней подъехала машина, из которой выскочил Скворцов. Полина поцеловала бабушку. Скворцов открыл заднюю дверцу и заботливо усадил Полину.

– Вадик! Ты уж береги там нашу девочку. – С этими словами бабушка их перекрестила и направилась к парадной.

Скворцов плюхнулся на сиденье рядом с Полиной и посмотрел на нее. Взгляд его был несколько ошарашенным. Еще бы! Ведь бабушка старалась с ним вообще не разговаривать, а уж Вадиком и вовсе ни разу не называла.