Найти «Сатану»

Мишка поцеловал Маринку в губы, глядя на них, поцеловались Сергей с Аллой. Георгий обнял Инессу за талию, она не возражала, но вместо губ подставила гладкую щеку. В бокале выпукло блестела последняя капля шампанского. «Нужно родителям позвонить, поздравить!» — подумал он.

Мишка увлекся поцелуями, и Маринка стала вырываться.

— Чего ты? Здесь все свои! — подбодрил её Дыгай. — А на свадьбе вообще перед толпой народа целоваться придётся!

— А с этого места поподробней! — оживилась Маринка. — Ты что, делаешь мне предложение? Смотри, сколько у нас свидетелей!

— Не спеши, это только репетиция, — сдал назад Мишка. — Предложение сделаем при родителях, со сватами, как положено…

— Технично съехал с темы, гусар! — прищурилась Алла. Она заметно опьянела. Как, впрочем, и все.

— Никуда я не съехал, — обиделся Дыгай. — Спешить некуда. Распределюсь, приеду в часть, осмотрюсь — какие условия. А потом уже можно сватов засылать!

— А я бы на твоем месте не откладывал! — смеялся Веселов.

— Это еще почему?

— Да потому, что распределят тебя в глухомань, кругом на тысячу километров тайга, и самая завидная невеста там — какая-нибудь лосиха… Прикормишь ее — и пользуй без всякой свадьбы, без сватов и лишних расходов! А Маринка, как ни крути, гораздо лучше лосихи!

— И оливье умеет готовить! — вставила Алла.

— Не нагнетай! — Мишка с пьяным упорством покачал пальцем. — Сейчас такой глухомани и нет!

— Еще как есть! — не сдавался Веселов. — Знаешь анекдот?

— Какой?

— Брежнев выступает на съезде партии: «Вот что пишут нам товарищи из Сибири: «Срочно пришлите два эшелона водки, зэпэтэ, народ протрезвел, зэпэтэ, спрашивает, куда девали царя-батюшку…»

Все расхохотались. Особенно веселились девчонки:

— Вот умора! — хохотала Алла. — Выходит, они революцию пробухали!

— Молодец, Сережа! — вторила подруге Инесса. — Расскажи еще!

— Еще? — Сергей польщенно задумался. — А-а, вот… Знаете, что такое бормотуха «Пять звездочек»?

— Такой не бывает, — сказала Марина. — Бормотухой называют низкосортное пойло, какую-нибудь брагу, или вино плохое… Какие тут могут быть звездочки?

— Нет, это наш дорогой Леонид Ильич! — расхохотался Веселов.

Георгий под столом ударил его ногой — мол, чего разболтался! Но товарищ не обратил на него внимания, только отодвинулся.

— А почему? — поинтересовалась Инесса.

— Потому, что у него пять звезд Героя и не говорит, а бормочет!

Снова все засмеялись. По телевизору шел «Голубой огонёк». Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична изображали гардеробщиц, принимающих верхнюю одежду у артистов балета. Но на них никто не смотрел.

— Давайте за Новый год выпьем! — предложил Балаганский. — Пусть принесет то, что мы от него ждем!

— Конечно, вам принесет! — саркастически хмыкнул Мишка. — С такими предками останетесь в Арбатском военном округе, будете служить где-нибудь в штабе с девяти до шести, а потом переоденетесь в гражданку — и иди куда захочешь… В пивбар, например, или в театр, или девчонок клеить… А мы, пролетарии, в шахты пойдем, под землю, сутки — двое, через день — на ремень! Так что пути у нас разойдутся…

— Дурак ты, Мишка! Мне родители сто раз говорили, чтобы я по дипломатической линии двинулся, там у них действительно всё схвачено! Сейчас бы получил распределение в посольство какой-нибудь цивилизованной страны и поехал себе спокойно… Я сам жизненный путь выбрал! — спокойно ответил Веселов. — И тоже пойду под землю — без этого опыта настоящим ракетчиком не станешь! И друг наш в шахту пойдет. Так, Георгий?

Балаганский ничего не сказал, только рукой махнул. Сергей встал с рюмкой и провозгласил:

— За ракетные войска! Мужчины пьют стоя, женщины — до дна!

Так и выпили.

— Ракетчики — особая профессия. — Дыгай оседлал своего любимого конька. — Вот я был на практике, сидел за боевым пультом, а мой напарник-майор отлучился в гальюн…

Георгий встал, вышел в прихожую, где стоял один из телефонов, набрал домашний номер.

— Привет, мам! С Новым годом! Что-то у тебя голос печальный…

— Да так, задумалась… Отца никогда дома нет — всё на службе да на службе… Теперь и тебя годами видеть не буду… А уже старость на носу…

— Ну, перестань! Праздник ведь! Надо о хорошем задумываться!

— Да я стараюсь, только не получается. Предчувствия какие-то…

— А папка где?

— Спать лег. У него ранним утром вылет. Я одна сижу перед телевизором — вот тебе и весь праздник!

— Ну, мам, это же служба! Поздравь его от меня. Приду, расцелую тебя в щечки! Не грусти! Пока!

Настроение у Георгия тоже слегка испортилось. Он вернулся в гостиную, сел на свое место, обнял Инессу за плечи, она не возражала, даже вроде прижалась навстречу. Настроение снова улучшилось.

— …и получается, всё от меня зависит, — разглагольствовал Мишка. — Вот она, красная кнопка! А вот мой палец! — Он со значением продемонстрировал толстый и кривоватый указательный палец. — Нажму — и всё: атомная война, миру конец!..

Сергей покатывался со смеху: Мишка мало того что врал — он плел несусветную чушь. Зато девчонки слушали, раскрыв рты.