НАКАНУНЕ. 23 АВГУСТА 1939 г.

5. А вот что касается упомянутых Раковским ОКВ и «бисмарковцев», то это весьма любопытный аспект. Под ОКВ он подразумевал германский генералитет, а под «бисмарковцами» — ту часть германского генералитета, которая была родом из рейхсвера, который в 20-х — начале 30-х гг., но до привода Гитлера к власти, сотрудничала с РККА. Под эту же категорию Раковский подводил и некоторых влиятельных представителей деловых, финансовых и политических кругов Германии, извлекавших немалые выгоды из прежнего, догитлеровского сотрудничества между Германией и СССР. Говоря об этом, Раковский фактически намекал на необходимость подыгрывания евразийским амбициям определенной части германской элиты в пику, казалось бы, тому же Западу, особенно Великобритании. Да, на Западе этого изрядно боялись, особенно в Англии. К примеру, еще в марте 1935 г. высокопоставленный британский дипломат В. Уэллсли писал в служебном меморандуме: «К счастью, сейчас нет никаких шансов, что русские и немцы объединятся, но если только на смену Гитлеру придет некто с бисмарковским взглядом на добрые отношения с Россией любой ценой — единственно верная политика с германской точки зрения, — ситуация может измениться моментально, и Западной Европе будет противостоять германо-русско-японская комбинация, самая впечатляющая из всех, с которыми ей когда-либо доводилось сталкиваться. У нас есть все основания благословлять слепоту Гитлера и большевизм, которые делают это невозможным в настоящее время. Да продлит Господь дни их обоих»[35]

. Но, с другой стороны, обладавший гигантским политическим опытом Раковский прекрасно знал, что подыгрывание, казалось бы, пробисмарковским евразийским амбициям в духе учения легендарного германского геополитика Хаусхофера, отчетливо проявлявшимся у определенной части германской элиты, среди которой генералитет занимал видное, если не вообще центральное, положение, неизбежно спровоцировало рост агрессивности у германской военщины. Дело в том, что она еще с 20-х гг. не скрывая исповедовала идею об альянсе такого рода, о чем свидетельствует следующее высказывание одного из ближайших сотрудников основоположника военного сотрудничества между рейхсвером и РККА генерала Секта: «В данный момент русской армии не существует и, может быть, еще долгое время она не будет существовать. Однако военная мощь измеряется не только числом, качеством, силой и вооружением воинских частей. Она складывается из географических, стратегических и экономических факторов в единое целое, которое зависит также от численности населения и обширности территории. Страна, численность населения которой втрое превосходит численность нашего, потенциальные ресурсы которой беспредельны, страна, которая простирается от Балтики до Тихого океана и от Черного моря до Северного Ледовитого океана, будет играть в будущей мировой войне важнейшую роль. Тот, кто будет действовать против нее, натолкнется на трудно преодолимые препятствия. Кто будет с ней — до бесконечности расширит свое поле действий и свои возможности выступления во всех уязвимых пунктах земного шара. Все наши усилия должны быть направлены на то чтобы в б их реваншистских войнах СССР был нашим союзником. Если он не будет нашим союзником, то, прежде чем свести счеты с Францией, мы должны победить его, что потребует длительных и дорогостоящих усилий». Короче говоря, с этой ли мыслью Москва пошла бы на сближение с Берлином, или не с этой, а с какой-то другой мыслью или идеей, все равно по факту получилось бы именно то, чего издавна хотели германские генералы — их сокровенное желание специально подчеркнуто. Но именно это-то и привело бы к негативному последствию. Ибо даже в том очевидном даже для любого слепого случае, когда СССР пошел бы на заключение договора о ненападении сугубо по соображениям собственной безопасности, что, собственно говоря, и имело место 23 августа 1939 г., все равно СССР был бы обвинен в том, что-де он стал союзником нацистской Германии. Хуже того. Что это именно он и спровоцировал войну. Что и случилось в реальности. Не говоря уже о том, что в таком случае произошло бы вхождение Германии и СССР в непосредственное территориальное соприкосновение, что в миллиарды раз увеличило бы угрозу нападения Гитлера на СССР. Что также произошло в сентябре 1939 г. Понимая все это, но не стремясь именно к такому результату, Сталин в буквальном смысле слова до последней секунды стремился достичь договоренности с западными демократиями о коллективных усилиях в отпоре гитлеровской агрессии. Увы, западные демократии жестко и упрямо шли именно тем курсом, который как бы объективно загонял СССР в тот самый тупик, выход из которого был бы безальтернативно только один— через «не могу» и скрепя сердце пойти на подписание договора о ненападении с Германией, прекрасно осознавая, что это временная мера. А Сталин и Молотов не только осознавали, но и с 19 июня 1939 г. абсолютно точно знали, что если Гитлер и пойдет на предложение заключить такой договор, то всего лишь на два года. К слову сказать, этот срок коричневый сукин сын выдержал от «ать» до «ять» — через два года, почти день в день — напал на СССР! Это разъяснение специально приведено для того, чтобы еще более выпукло обрисовать глубинную провокационную суть того, что предлагал Раковский. Ведь он же предлагал это сделать как бы в добровольном порядке, как бы инициативно со стороны СССР. И чтобы такой высококлассный знаток мировой политики, опытнейший мастак по части закулисных дел, масон высокой степени посвящения не понимал истинных негативных последствий того, что он предлагал?! Да начисто исключено!