– …Вы меня простите, Пётр Леонидович, но такие расчёты может произвести любой инженер-теплотехник…
"Есть у меня один на примете… Стоп, только не это, если к ним ещё добавить Седова, то Институт Физических Проблем смело можно переименовывать в институт проблем политических колючей и ограждать его периметр колючей проволокой".
– Ландау у меня безработным не останется, – огоньки запылали в больших серых глазах учёного. – будет работать над теорией сверхтекучести гелия-два.
– А не боитесь что он навсегда останется заключённым, так и не создав её?
– Ландау – выдающийся физик-теоретик, таких как он во всём мире можно сосчитать на пальцах одной руки!
В памяти неожиданно возник образ знакомого студента по кличке "Зануда", который бросил том "Курса теоретической физики" Ландау и Лифшица в стену комнаты в общежитии и обернувшись ко мне с ненавистью прохрипел: "Он специально пишет так чтобы никто ничего не понял… Встретишь Ландау – дай ему в глаз"!
"Пророк, блин… хотя может быть действительно пришёл час расплаты"?
– Мы считать не обучены, товарищ Капица, только отнимать и делить.
– Я серьёзно, товарищ Чаганов, – пожевал он губами. – Ландау мне нужен здесь, он нужен здесь мировой науке.
– Недавно созданный "Спецкомитет"… – продолжаю немигающе смотреть на огонь камина. – объединил усилия учёных и промышленности в области чёрной металлургии, переработки нефти, азотной промышленности и других отраслей. Есть мнение, что было б неплохо создать в нём новый главк, скажем "Главкислород", для производства рабочего образца вашего детандера и быстрейшего внедрения его в конверторном производстве. Вы могли бы вступить в научный совет "Спецкомитета".
– Вы что ставите мне условия? – Возмущённо фыркает Капица.
– Ставлю.
– Я буду жаловаться, я напишу Сталину, – нервно разрывает пачку иностранного табака профессор. – а-а-а я понял… это его условия вы мне передаёте!
"Никаких комментариев по этому поводу не будет".
– Пётр Леонидович, подумайте ведь от этих предложений вам одна сплошная польза: во-первых, снимаются проблемы финансирования и производства турбодетандера; во-вторых, ваш коллектив пополнится ценными научными кадрами; в-третьих, у вас появится перспективная тематика, связанная с криогенной машиной Стирлинга, завтра же подпишем с вами договор и наконец в-четвёртых, а для вас быть может в первых… Нет об этом расскажу если вы скажете "да".
Капица долго и сосредоточенно набивает свою трубку табаком.
– Вы что хотите чтобы я кровью подписал кабальную бумагу? – Хозяин достаёт щипчиками из камина уголёк и раскуривает трубку.
– Достаточно вашего слова.
– Ну хорошо, я согласен, – выпускает он дым через нос. – так что там было четвёртое?
– Четвёртой была идея, – расплываюсь в улыбке. – представьте, что гелий-два состоит из двух взаимопроникающих компонент: "сверхтекучей" с нулевой вязкостью и обычной. Когда обычная вязкая компонента крутит "паучка", связанная с ней "сверхтекучая" – незаметно проходит сквозь выходящий поток вовнутрь, где превращается в обычную вязкую компоненту, чтобы восполнить её убыток…
Капица зависает.
"Квантовая, понимаешь, механика"…
Глава 11
Москва, ул. Большая Татарская, 35.
ОКБ спецотдела ГУГБ.
20 февраля 1938 года, 06:30.
– А я после того случая вообще спать почти перестала, – говорит Люба, откладывая щуп авометра. – где-нибудь среди ночи прикорну минут на двадцать и всё – чувствую себя отдохнувшей и бодрой. Паша удивляется, спрашивает – все женщины что ли такие…
– Закончила, – поспешно меняю тему. – молодец, теперь надевай перчатку и пройдись по выходам усилителей. Проверь дрейф, коэфициенты усиления всех каналов, самописец.
– Угу… – Встряхивает рыжей гривой Люба и кивает на большой деревянный ящик, стоящий на столе передо мной. – Слушай, Лёш, он что – американский? Просто я думаю – дорогой, взял бы наш Б-2 завода "Коминтерн" у него размер в два раза меньше.
– Наш не подойдёт, – осторожно снимаю заднюю крышку телевизора. – у нашего экранчик три на четыре сантиметра да и двадцать строк всего. А у этого – двести строк, чувствуешь разницу?
"Это ж HD тридцатых годов".
Люба уважительно рассматривает покрашеный в чёрный цвет перфорированный круг метрового диамера с тридцатисантиметровым матовым экраном, небольшой электромоторчик, алюминиевую подложку с двумя десятками аккуратно смонтированых электронных ламп.
"Почти всю электронику – долой… два независимых приёмных тракта изображения и звука мне без надобности. Двигатель постоянного тока – это хорошо, схема регулировки частоты вращения диска получается простой"…