Накануне февраля

«Я сам из Челябинска. При родах моя мама умерла. Я остался с отцом. Мне потом говорили, что он очень сильно ее любил. Детство прошло в пустой и холодной квартире. Отец пил и воспитывал меня так как получалось. Иногда из-за водки он не чувствовал силу ударов, поэтому два раза сильно разбил мне нос. Часто я оставался голодным. Помню чувство стыда и то, что ждал когда наступит утро, чтобы я мог пойти в школу. Когда я пошел во второй класс, к нам из райцентра приехала бабушка, мама моего отца. Она продала свой дом и перебралась в Челябинск, чтобы присмотреть за мной. Отец с ее приездом почему-то запил еще сильнее. Таким я его не видел до этого. Он перестал меня бить. После смены на заводе он заходил в рюмочную в квартале от дома и там напивался. А потом приползал домой и молчал. Тогда я мало чего понимал, но все равно очень хотел, чтобы отец перестал пить. В сентябре следующего года, когда я перешел в третий класс, он перестал. У отца остановилось сердце на работе, в первой половине дня прямо за станком. Скромно похоронив его в Челябинске, мы с бабушкой переехали жить сюда, в этот город. Здесь у нее жила двоюродная сестра, которая очень помогла в первое время. На деньги, которые у бабушки остались от продажи ее дома и нашей квартиры в Челябинске, она смогла купить двухкомнатную квартиру. Я рос, начинал многое понимать. Что потом?! Я учился, она работала. Сперва у какого-то грузина на рынке продавала овощи и фрукты, а потом стала торговать сама. Ты знаешь, не смотря на то, что у меня не было папы и мамы, я рос вместе с ней счастливым ребенком. В конце десятого класса бабушка начала болеть. Скорее всего сказался возраст вместе с переживаниями и непростым трудом. Она теперь почти весь день проводила в огромном глубоком кресле. Мы стали жить плохо. Торговлю пришлось прекратить, а ее пенсии не хватало. Я стал рано утром и по вечерам подрабатывать на рынке грузчиком. Там я первый раз попробовал водку. Утром шел на рынок, потом школа, после в аптеку и домой, к ней. Ближе к восьми шел снова на рынок. И каждый последующий день повторял предыдущий. Конечно были иногда выходные дни и праздники. Тогда я мог посвятить свободное время себе. Так пролетел год. На улице я быстро хватал на лету то что видел и слышал. Не смотря на такой образ жизни, мне удалось окончить среднюю школу всего лишь с одной тройкой. По химии. Мне кажется за то, что я избил племянника учительниц. Он назвал меня ублюдком. Я и был ублюдком, но тогда меня еле от него оттащили. Помню, как пришел после последнего звонка домой, взволнованный и запыхавшийся. Очень хотелось поделиться радостью с родным человеком. Бабушка лежала в коридоре лицом вниз. Я испугался и окликнул ее. Она отозвалась. Сказала, что силы вдруг покинули ее и она сползла по стене вниз на пол. Теперь не может никак подняться. Я помог ей, усадил ее в кресло, принес воды для того, чтобы запить лекарства, а потом в ванной бесшумно расплакался. Детство прошло. С одной стороны это была радость от того, что бабушка еще жива, с другой — жуткая тоска. Я четко осознал, что это начало конца. Теперь я стал плохо спать по ночам, прислушиваясь к хрипам и сопению в соседней комнате. Страх иногда сковывал тело и не давал пошевелиться. Я ждал и готовил себя. Было очень страшно. А когда это все-таки произошло, не испытал почти ничего, кроме облегчения. Облегчения за нее и за себя. Пришел вечером с рынка, а она лежала на кровати в своей комнате и тяжело дышала. Я стал ее приподнимать, подложил под спину подушек. Потом побежал на кухню за водой и таблетками, а когда вернулся, она уже перестала дышать. Кожа стала бледно — серой, как полотно. Я в последней попытке повернул ее на бок, чтобы бабушка не задохнулась. Кисти ее рук становились холодными. Я пытался нащупать пульс или уловить дыхание. Мои пальцы от работы загрубели и я злился, что ничего не чувствую под ними. Бабушка издала хрип. Я укрыл ее пледом, начал звонить в скорую. Дозвонился раза с десятого. Девушка на другом конце сказала «ждите». Отрыв из-под груды нижнего белья в шкафу в моей комнате начатую пачку сигарет, я вышел на балкон и выкурил подряд две штуки. Стал вспоминать бабушкины рассказы о ее жизни. Она родилась в начале тридцатых годов в большой семье. Ее родители, мои прадедушка и прабабушка, были крестьянами. Жили в Тамбовской губернии. Когда бабушка училась в третьем классе, началась война. Их семья эвакуировалась за Урал. Бабуля в тысяча девятьсот сорок третьем году пошла на завод работать. Потом, когда они победили немцев и наступил мир, она вернулась в школу. Доучилась там, после этого окончила техникум, и пришла на тот же самый завод. Сначала обычным наладчиком. Она упертая была. Уже через два года стала мастером участка. И так дальше. На заводе познакомилась со своим будущим мужем, моим дедом. Его я не видел. Он был фронтовик. Полученные на Карельском фронте ранения не дали деду прожить больше пятидесяти трех лет. Бабушка осталась одна с сыном. Помню, как она рассказывала о голоде. Делилась историями о поездке в туристический поход по Алтаю. Всегда при этом доставала огромный фотоальбом и показывала мне потускневшие фотокарточки. А я все время норовил убежать и смотрел невнимательно.