Наказание в награду

Линли знал, что им с Хейверс не остается ничего, кроме как изучать новую информацию по мере ее поступления. Однако времени у них было мало, а людей не имелось вообще, так что следующий их шаг просто обязан был пролить хоть какой-то свет на произошедшее. Томас как раз обдумывал их возможные действия, спускаясь на завтрак, где должен был встретиться с Хейверс. Последняя ждала его возле стойки администратора с таким выражением на лице, что Линли сразу стало понятно, что о еде она думает в последнюю очередь.

– Его надо брать, сэр, – заявила сержант.

– Ну, до этого мы пока еще не дошли, – ответил инспектор и сразу же заметил, что такой ответ вызвал у нее недовольство.

– Черт возьми, это полная хрень! Что нам еще нужно? Окровавленный кинжал с отпечатками пальцев?

– Это не помешало бы, – согласился Томас. – Но прежде всего нам надо пообщаться с викарием.

– А это еще с какой стати?

– С той, что он сможет открыть для нас ризницу.

– А для чего нам надо лезть в нее по второму разу?

– Для того, чтобы убедиться, что то, о чем мы думаем, действительно могло произойти. А сейчас у нас нет ничего, кроме наших предположений.

Оказалось, чтобы попасть в ризницу, достаточно одного телефонного звонка. Викарий ответил, что он будет рад встретиться с ними в церкви в любое удобное для них время. Так что после завтрака полицейские направились через Касл-сквер вдоль полого поднимающейся вверх Динхэм-стрит.

Как он и обещал, Кристофер Спенсер уже ждал их в церкви, всегда готовый помочь. Когда Линли попросил викария оставить их в ризнице одних, тот слегка удивился, но, поколебавшись всего секунду, с радостью провел их туда и сказал, что будет ждать в молельне Святого Иоанна.

Прежде чем он ушел, Томас поинтересовался, не был ли диакон дальтоником. Спенсер заверил их, что Йен Дрюитт таковым не был. «Он никогда не путал цвета церковных одеяний, а разве это не является лучшим доказательством его нормальности?» – в свою очередь спросил он.

Линли также полюбопытствовал, известно ли викарию о том, что Йен Дрюитт, по всей видимости, выбрал красную столу для того, чтобы повеситься?

Этого Спенсер не знал. И он так и не заметил бы, что красная стола пропала, потому что до Пятидесятницы было еще далеко. После этого викарий удалился.

– Мы знаем, что Дрюитт как раз закончил службу, когда явился Раддок, чтобы арестовать его, – негромко сказал Линли, оставшись наедине с Хейверс. – А еще мы знаем, что перед тем, как уехать, он снял с себя церковные одеяния и убрал их.

– А диакон ведет вечернюю службу при полном параде? – поинтересовалась Барбара. – Ну, или викарий?

– Думаю, что на данном этапе это не должно нас волновать, – ответил инспектор. – Мы просто не должны забывать, что столу надевают в последнюю очередь. Уже после всего остального. – Он подошел к большим шкафам, стоявшим вдоль одной стены помещения, и открыл их, чтобы увидеть ряды черных сутан и белых стихарей[237].

Как и предполагал Томас, Хейверс немедленно сообразила, к чему он клонит.

– Если столу надевают в последнюю очередь, то снимают в первую. Открывая большие шкафы, вы стоите спиной к комодам на этой стороне комнаты, где хранятся столы. Но Раддок не мог не увидеть, как Дрюитт снимает фиолетовую столу, правильно? Так что если он тот, кого мы ищем, то почему не взял ее? Или любую другую, но тоже фиолетовую… – Барбара открыла ящик, чтобы посмотреть, сколько всего в нем стол. – Фиолетовая здесь только одна. То есть по одной каждого цвета. Так что же произошло? Если Дрюитт снял ее, то почему не засунуть столу в карман, как только он отвернулся?

– А может быть, Дрюитт не снял ее рядом с ящиком, в котором хранятся все столы? Может быть, он снял ее в другом конце комнаты и положил на крышку комода, пока снимал стихарь и сутану и вешал их на место, а потом взял столу и повернулся, пересек комнату и положил ее на место?

– Дав таким образом Раддоку время на то, чтобы выдвинуть ящик…

– И, может быть, даже не один…

– …и схватить первую попавшуюся. Но почему ПОП не заметил разницы?

– Если он не посещает церковь, то вообще не знает, что она существует. Кроме того, он еще не знал, как прикончить Дрюитта. Знал только, что должен это сделать.

– А это значит… – Казалось, что Барбара не хочет произносить очевидное, что было не в ее характере. Это свидетельствовало о том, как ей не хочется признавать то, что коп может так опуститься.

– Вот именно. Дрюитта привезли в участок совсем не из-за педофилии. И он не ждал перевозки в Шрусбери. Те девятнадцать дней подтверждают это, Барбара. И вы это сами поняли, когда увидели реальную дату звонка, с которого все началось.

– С самого начала Раддок подчинялся приказам. И если он преступник, то не единственный… – Подумав несколько мгновений, Хейверс добавила: – Черт меня побери совсем, инспектор.

– Вот именно, – ответил Линли.

Он повернулся к ней спиной, чтобы обдумать следующий шаг, и в этот момент зазвонил ее мобильный.

Сент-Джулианз-Уэлл

Ладлоу, Шропшир