Читаем Наконец то, я в Москве... полностью

  Встретив в Москве Ивана, уже сильно постаревшего (а он моложе меня на целых 5 лет!) полностью с седой головой, сильно поправившегося с животиком и в подтяжках, я первым делом спросил его:— « А тогда, когда я был на Арбате в 1998-м, тебе вернули куртку»? На, что, кивнув мне головой, он сказал с довольной интонацией в голосе: — «Да»!


Его лаконичный, но краткий ответ меня полностью удовлетворил. На что, хлопнув ладонь по его массивному плечу, я сказал:— «Говорил же, тебе что вернут»!


Эта тема, по видимому, за истечением длительного  периода времени была полностью исчерпана.



Мой юбилей был великолепен, когда вся кампания наелась баварской кухни до отвала и все уже были изрядно нашафэ, Иван стал напевать по общей просьбе, давно, по молодости лет, сочинённые им самим частушки, каждая из которых была, хоть с одним словом матом.



На что, я тут же сочинил и подарил свою частушку, содержание, которой посвятил ему. Приобщив эту частушку к общей коллекции частушек, которые уже там же все записали себе на диктофоны мобильных все присутствующие на моём юбилее, мою частушку привожу ниже:




«Возле Вани — я в нирване,


Хоть давно, Иван седой!


В помочах он: хорош в панаме,


Словно парень молодой!».



22.09.2015 ресторан «Бавария» Москва





Мы живём в разных странах, давно говорим на разных языках, почти у всех из нас уже есть внуки, но это настоящая дружба протяжённостью целых 43 года! Будь здоров Иван Петров и живи до 120-ти лет!



Улетал из Москвы с тяжёлым сердцем, из головы не выходил мой разговор с моим однокурсником по архитектурному, художником «динозавром» Старого Арбата Петровым Иваном, который в течение 18-ти лет рисовал прогуливающихся и приезжающих гостей Москвы возле театра Вахтангова.


Поэтому обращаюсь в этом очерке непосредственно к мэру Москвы господину Собянину:— «Уважаемый господин, мистер или товарищ (в зависимости от того, кем Вы себя считаете) мэр, снимите свои ограничения для доступа художника-инвалида Петрова Ивана на улицу Старый Арбат, для того чтобы он мог беспрепятственно рисовать! Чтобы полиция и чиновники мэрии, не пытались его «крышевать» с его мизерной пенсии по инвалидности. В виду не правильной трактовки ими, крышевателями вами же подписанных, и утверждённых постановлений, при Лужкове никто не трогал и не гонял художников Старого Арбата, ибо искусство свято»!



Я очень хочу, в следующий раз, когда прилечу в Москву по делам или без дел, увидеть художника Петрова Ивана на улице Старый Арбат!


P.s. Мой друг и сокурсник Петров Иван умер в 2019 году, буквально через несколько месяцев умерла его престарелая мама, которая за ним ухаживала. Иван был младшим сыном второго секретаря Обкома Бухары, которого карьера вознесла до ответственного работника Совета Экономической Взаимопомощи СССР. В то далёкое время они жили в Москве на проспекте Бабушкина в доме, где проживал известный советский хоккеист Фетисов и многие другие знаменитости. Пусть земля тебе Петров Иван будет пухом!


© Copyright: Свами Ранинанда, 2015


Свидетельство о публикации №115092609753


Перейти на страницу:

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное