Читаем Наконец то, я в Москве... полностью

Через некоторое время, они находят его, передают от меня привет, получив его московский телефон, пересылают мне за границу с помощью Интернета. Я действительно, воочию* убедился в чувстве необычайной дружбы и солидарности творческих людей, обитателей Старого Арбата, в независимости от возраста! Это необычайное и магическое чувство общности, людей, заселяющих Землю, которое даёт Интернет!




__________


* ВООЧИЮ — ВООЧИЮ, нареч. 1. Своими глазами. Убедиться в. в чём н. 2. Вполне наглядно, зримо. В. представить себе, что н. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова


__________





Когда люди, приблизившись ко мне, спрашивают меня, — как я ощущаю свою жизнь в целом? Я им отвечаю: «Я живу свою жизнь, как будто проживаю в ней совершенно разных, различных друг от друга несколько жизней»! На что, мне понимающе кивают и учтиво улыбаясь, говорят в растяжку, как в затяжном прыжке с парашютом: «Да-да-да-да-да-да понимаю-ю-ю-ю»!


Мне самому становится смешно, но в их глазах я отчётливо вижу, что им совершенно непонятен мой имперсональный опыт в моём замысловатом ответе.


Это примерно, как часто задаваемый вопрос корреспондентов и просто людей: «В чём основная цель и смысл жизни»?



На что, отвечаю:— «Для всех людей нет одинакового, либо унифицированного смысла в жизни. Поэтому, вопрос одного человека к другому: «А в чём вообще и в частности, смысл жизни»,- абсолютно абсурдный и бессмысленный»





__________



© "Редакция газеты "Московский Комсомолец" Электронное периодическое издание «MK.ru»  3 июля 2015



Перейти на страницу:

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное