Налог на убийство (сборник)

В ресторане о своем, о цыганском, нудила скрипка, обозначая местный колорит. В такт смычку сеялся мелкий дождь. Но небо над городом в разрывах облаков было отчаянно синим, потому что февраль в Будапеште – это уже весна…

Бог создал женщину прекрасной. Черт тоже не дремал. Подсуетился и сделал женщину… хорошенькой! Хорошенькой, пикантной, завлекательной, облегчив тем самым жизнь спецслужбам всех стран на много тысяч лет вперед.

Не обделил черт поначалу и мадьярок – горячих, как необъезженные кобылицы из табунов пустоши Богоц. Но неожиданно в селекционную работу вмешались турки, покорившие Венгрию в средние века. Если пару столетий подряд вывозить из страны первых красавиц для гаремов султана, пашей и визирей, то никакой генофонд не выдержит. И даже сам дьявол не поможет. Поэтому, когда по бульварам Будапешта дефилирует умопомрачительная особа с точеной фигуркой и стройными ножками, – это почти наверняка окажется иностранка.

Если же вышеупомянутая бестия крутит хвостом в районе отеля «Дуна-Интерконтиненталь», на проспекте Ракоци или улице Ваци, то ее родина, скорее всего, Украина, Россия или Белоруссия. Теперь они в свою очередь экспортируют наложниц для европейских борделей.

Как и всякое другое, – это правило имеет исключения. Но обладательница роскошных ног и всего, что к ним прилагалось, культурно отдыхавшая в ресторане «Столетие», исключением как раз не была. Хотя по паспорту – настоящему, как и ее венгерское гражданство, – именовалась Пиланго Рохани.

Фамилией Рохани с ней поделился вечно пьяный и навек влюбленный скрипач, встреченный ею однажды в подземном переходе под проспектом Ракоци и с тех пор так и терзающий свой инструмент у нее под ухом.

А вот имя, ее второе, и теперь уже настоящее до гроба имя, придумал мокнувший сейчас под февральским дождем на улице Пештибарнабаш мужчина. Среди скуластых, картинно усатых красавцев венгров он выделялся невзрачной наружностью.

Сколько воды утекло с тех пор в Дунае! Теперь ему уже под шестьдесят. А ей прилично за тридцать…

И вдруг в русском сердце венгерской подданной что-то шевельнулось, расправило крылья, обдало теплом (возможно, тому причиной была еще и стопка крепчайшей настойки «Уникум», наложившаяся на бессонную ночь). Резво спрыгнула она с высокого стула, выбежала под дождь, как была, – в символической своей кофтюльке и юбке, чья длина была обратно пропорциональна цене.

Пять минут спустя Коряпышев и Рохани уже сидели за угловым столиком в пустом по-утреннему ресторане. Кроме них здесь было всего несколько человек. Один – поджарый, темный костюм, черная рубашка с открытым воротом фасона «бодигард», острые скулы и острый взгляд, которым он уколол Коряпышева, – вознамерился было сесть рядом.

Рохани остановила парня решительным движением, не без гордости объяснив, что Стефан – телохранитель. Его наняла страховая компания, когда варьете «Семь вождей» застраховало ноги госпожи Рохани на миллион форинтов.

– Каждую? – не удержался Коряпышев, заодно используя мотивированный повод обозреть чудо природы в непосредственной близости. Выше колен ноги, чтоб не сказать ляжки, на утонченный вкус были чуть полноваты. Но Коряпышев, слава богу, был мужиком нормальной российской ориентации. Почему и остался доволен увиденным.

– Обе, – чуть взгрустнула женщина. – Они утверждают, будто настоящую цену имеет только комплект. О! Светозар Петрович, поговорите с ними так, как вы умеете. Пусть перепишут свой противный контракт! А я в долгу не останусь…

– Времена не те. Страна тоже фактически другая. Да и я уже не тот, – честно признал Коряпышев, провожая взглядом поджарого красавца Стефана, который уселся за соседний столик.

Да, сейчас время молодых. Вот скинуть бы лет пяток…

С огорчения Коряпышев попросил себе пол-деци [4] черешневой палинки [5] . Рохани возразила, что по случаю встречи они выпьют по матросскому фречу [6] , а затем к цыплятам в паприке возьмут «Токай» девяносто девятого года, когда в Венгрии был хороший урожай винограда.

Заказ официанту сделал Коряпышев. Ибо выяснилось, что Рохани так и не сподобилась выучить венгерский.

– Да на черта он мне сдался, этот птичий щебет? Немецкий кое-как со школы помню. В магазинах все «спикают по-инглишу», спасибо вам, что заставили выучить. А мужики… – она бесшабашно тряхнула гривой каштановых волос, которые странно контрастировали с темно-синими глазами, – мужики понимают без слов. Хотя мне с ними говорить абсолютно не о чем. Да и незачем теперь. Не то, что было раньше! Хотя…

Коряпышеву послышались в голосе женщины ностальгические нотки. Что же, она действительно умела разговорить любого мужика. Иностранные языки при этом были совершенно ни к чему. Переводчиц, чтобы расшифровать запись с намагниченной проволоки спецтехники, хватало.

Да, они неплохо поработали вместе! А венгерский, как все языки финно-угорской группы, не то что без пол-деци – без пол-литра не осилишь. Не зря за него контрразведчику Коряпышеву в свое время доплачивали тридцать процентов от оклада, тогда как английский тянул всего на десять.