Наложница огня и льда

Я отступила, оглядывая витрину целиком. Платья узкие, струящиеся. Платья с юбками-колоколами. Со шлейфами. Со старомодными рукавами-буфами. И всех оттенков алого, от нежных пастельных тонов до цвета красного вина и запекшейся, почти черной крови. Единственное белое, возмутительно короткое, затерялось в дальнем углу витрины.

Свадебное. Жаль.

Не все ли равно? С мыслями о замужестве я рассталась еще в храме и сейчас бессмысленно начинать заново грезить о несбыточном. Это всего лишь красивое платье.

— Пусть будет свадебное, — решила я.

В конце концов, едва ли кто-то поймет, где приобретен наряд. Да и дамы из высшего света не одеваются в магазинах готового платья.

Затем мы купили туфли. Нижнее белье. От предложения посетить ювелирный я отказалась. Драгоценности мне ни к чему.

По возвращению разгорелось нетерпеливое ожидание. Позабывшееся, затерявшееся за отблеском войны волнение, приятно тревожащее, будоражащее. Я понимаю, что все это глупо, совсем по-детски, но я еле могу усидеть в чердачной каморке. Хочу вновь увидеть платье на себе, не только в тесноте примерочной кабинки. Хочу вновь увидеть свое отражение в зеркале. Хочу увидеть его глаза, когда он посмотрит на меня в этом платье…

Шальная мысль остудила ненадолго нетерпение.

Вполне естественное желание угодить хозяину. Доволен хозяин — лучше для меня. Я не убила себя, как того требовал устав, и должна принять все последствия своего решения. Принять и устроиться в новой жизни.

Придется платить. Помню об этом, только… Лишь папа смотрел на меня с восхищением и гордость, и никогда — другие мужчины. Дрэйк посмотрит и страшно обнаружить, что я… то есть мое платье ему не понравится.

Пенелопа заглянула ко мне вечером. Принесла ужин раньше прежнего и после проводила в свою комнату на третьем этаже. Одеваться в спальне девушки удобнее, в каморке и не развернуться нормально, и зеркало там только маленькое, ручное.

Пенелопа застегнула длинный ряд пуговичек на спине и отошла, пообещав скоро вернуться, а я села за туалетный столик. Расчесала волосы, оставив свободно распущенными по плечам и спине, как привыкла в храме. Совсем немного косметики на лицо — ресницы, губы, капелька дымчатых теней на веки. Послушницам запрещалось краситься и сложные прически не одобрялись. Я провела бережно по атласным складкам юбки, сплетающимся в диковинные цветы, по корсажу, блестевшему синими искрами росы. Выше белое кружево до шеи, прикрывающее декольте и плечи, оставляющее руки открытыми. Клейма почти не видно, особенно если не приглядываться целенаправленно.

Принцесса? Рабыня?

Кто знает.

Я подарила отражению слабую улыбку, впервые за долгое время оставшись удовлетворенной тем, что явило зеркало. И вздрогнула, краем глаза заметив в зеркальном овале черную тень.

Я не видела Нордана со вчерашнего вечера, но боялась встретить его всякий раз, когда в сопровождении Пенелопы спускалась и поднималась по лестницам особняка, когда выходила во двор и из салона экипажа.

Мужчина оттолкнулся от дверной рамы, намеренно неспешно приблизился ко мне. Я настороженно следила за его отражением, обманчиво скучающим, ленивым. Не обратила внимания, оставила ли Пенелопа дверь открытой, когда уходила, или Нордан вошел сам, без спроса, но створка распахнута.

Позвать на помощь?

— Вижу, прогулка по магазинам прошла удачно. А как поездка по Эллоране? Все достопримечательности осмотрели? — голос звучал ровно, однако крылся под снежной шапкой показного спокойствия тонкий лед напряжения. Неудачный, неловкий шаг и провалишься в темную прорубь.

— Мы не… — начала я.

— Не ври мне, котенок. — Нордан остановился за моей спиной. — Вы слишком долго отсутствовали для быстрого променада по ближайшим магазинам, а Пенни у нас не любительница часами там торчать. Понравился город?

При других обстоятельствах и с другим собеседником я с удовольствием поделилась бы впечатлениями и эмоциями.

Но ответить надо. Пока не приказали.

— Да, он… удивительный и непривычный. Я… не видела прежде подобных ему городов, — я старалась говорить так же спокойно, беззаботно. Все равно срывалась.

— Подозреваю, ты вообще мало что видела в своей недолгой жизни. — Нордан склонился к моему плечу, зеркало равнодушно отразило его лицо рядом с моим. — Веди себя на балу прилично и не заигрывай с другими. Узнаю, что флиртовала с посторонними мужчинами… а я обязательно узнаю… или позволяла им какие-то вольности сверх предписанных этим треклятым этикетом, и в лучшем случае бедолаги отделаются парой-тройкой переломов.

Нордан повернул лицо ко мне, его дыхание коснулось моих волос и щеки. Шумный вдох отозвался зябкой дрожью.

— Нордан?

Пенелопа!

Мужчина резко выпрямился, обернулся к замершей на пороге девушке.

— Нордан, я понимаю, что вы с Дрэйком здесь хозяева, но все-таки пока это моя спальня, — заметила Пенелопа.

— Я только на минуту заглянул, проведать мою собственность, — ответил мужчина. Слишком радостно, с фальшивой безмятежностью. — Не каждой рабыне предоставляется возможность посетить императорский дворец.