Нам идти дальше

Но пока все это устроится, приходилось думать о чемоданах, обеспечивать, чтобы они в целости попадали в нужные руки.

Забот много. Наверное, Бабушкин сейчас очень нуждается в деньгах. Весь отдался работе для «Искры», а жить-то надо, себя, жену кормить. А ведь сам не попросит, не пожалуется. И Владимир Ильич делает заметку на память: Грачу надо написать, чтобы он выдавал из денег «Искры» Бабушкину хотя бы рублей по тридцать ежемесячно. А Глебу Кржижановскому надо сейчас же, не откладывая, предложить поскорее перебираться из своей Сибири на Волгу, в Саратов, что ли. Там очень нужен организатор вроде Глеба, на Волге уже немало искровских групп.

Среди ночи просыпается Надежда Константиновна и видит: Владимир Ильич еще за работой, пишет России.

16

Конец апреля и первые майские дни 1901 года принесли много новых событий.

В России календарь отставал на 13 дней от летосчисления, принятого в Западной Европе. Первое мая праздновалось поэтому 18 апреля. И вот, начиная с этого дня, в Мюнхен посыпалось множество вестей с родины. Газеты и почта сообщали о массовых рабочих демонстрациях и серьезных стычках с полицией — даже с правительственными войсками — в России.

В Петербурге рабочие нескольких заводов и фабрик устроили уличную майскую демонстрацию на Сампсони-евском проспекте.

Проспект широкий, длинный. Мостовая — в булыжнике, по сторонам — угрюмые каменные и деревянные дома. Первыми сюда вышли шумной, взбудораженной колонной ткачи фабрики Чешера. За ними вышли ткачи и ткачихи Сампсониевской мануфактуры, металлисты завода Лесснера.

Последовал приказ градоначальника:

— Разогнать! Выслать полицию и войска!

И вот уже цокают по булыжнику копыта казачьих лошадей, бегут к мосту запыхавшиеся пешие городовые, придерживая болтающиеся на боку шашки.

Рабочие оборонялись камнями. В одном из переулков возникла баррикада. Полиция повела осаду, ворвалась в дом, где жило много рабочих, и тут произошла рукопашная схватка.

Несколько часов длилось побоище…

Весь конец апреля и в мае шли из России вести о подобных стычках, и об одной из них Владимир Ильич написал в «Искру» статью. Написал вечером того же дня, когда в Мюнхен пришло известие о серьезной схватке рабочих Обуховского завода с полицией и солдатами в Питере.

По размаху эта стычка оказалась еще более крупной, чем демонстрации на Сампсониевском проспекте. Обуховский завод был военным казенным заводом. В дымных цехах работало более шести тысяч рабочих. За право праздновать свой майский праздник им пришлось дойти до кровавой стычки с правительственными войсками, до баррикад. На протяжении почти полверсты была разобрана мостовая, и туча тяжелых булыжников летела в солдат и городовых из-за баррикад. Помогали рабочим их жены, матери, дети. Полиция и солдаты применили огнестрельное оружие.

— Заметьте, — говорил Владимир Ильич Мартову, прочитав ему свою статью об этом событии. — Всего за день до побоища Питер сиял иллюминацией по случаю дня рождения императора всея Руси Николашки. А на другой день эта схватка. Каково, а? Из-за баррикад и заборов град камней! Целых шесть часов рабочие отбивали атаки карателей. Умеют драться, черт возьми!

Георгий Валентинович приехал в дождливый майский день. Встречали его на вокзале лишь двое — Владимир Ильич и Мартов. Гостя проводили в гостиницу, устроили, вместе с ним пообедали. Только потом в номер явились Вера Ивановна и Блюменфельд, находившийся в это время в Мюнхене. Скоро «Искра» будет выходить уже здесь, а не в Лейпциге.

Все обошлось на этот раз хорошо. Встреча была теплой, дружеской. Владимир Ильич пришел домой под вечер довольный и рассказал Надежде Константиновне, занятой разбором конспиративной почты, прибывшей из России, что Георгий Валентинович в отличном настроении, очень хвалит «Искру» и принимает все новые планы без спора.

— Чудесно! — обрадовалась Надежда Константиновна. — Если так, я готова ему многое простить. Мы ведь с тобой добрые, Володя.

Он смеялся, был возбужден, весел.

Но это продолжалось лишь один день.

Для четвертого номера «Искры» Владимир Ильич написал очень важную статью. Она называлась «С чего начать». В ней в сконцентрированном, предельно сжатом виде излагался весь «сибирский план», все то, о чем Владимир Ильич говорил зимней ночью на енисейском берегу Глебу Кржижановскому и что теперь уже осуществлялось. Это был страстный призыв к скорейшему сплочению сил партии, ясный рассказ о том, как дальше работать русским марксистам.

Свою статью Владимир Ильич дал прочесть Плеханову. Разговор о ней состоялся наутро в гостинице. Георгий Валентинович как-то небрежно сказал:

— Ну что ж, ну что ж. Хорошо-с. Надо печатать. Дельные мысли, бесспорно. У нас теперь на очереди организация. Само собой разумеется. Практическая работа очень важна и необходима. Теория без практики мертва…

Собственно, тем разговор и кончился. Пришли Засулич, Мартов, Блюменфельд и потащили Георгия Валентиновича в кафе завтракать. Владимир Ильич не пошел с ними.