Нам нельзя

Деревянный настил, впитавший морскую воду, раскалился и до одури пах солью. Солнце било лучами в воду, окрашивая нежные волны в бирюзовый. Яхты покачивались туда-сюда, сюда-туда. Парусные и моторные, огромные и поменьше, неприлично дорогие и просто дорогие. «Биг босс», «Сумасшедший я», «Еще разок» – да, времена, когда судна называли именами возлюбленных или красивыми романтичными названиями, вроде «Черная жемчужина», прошли. Хозяева живут настолько насыщенной жизнью, что не в состоянии выбрать одну-единственную, да и телек смотрят не часто. «Инженю» мистера Трэвера еще очень даже поэтично. Вот если бы выбирал Картер, то было бы что-то вроде «Меня хватит на троих», если бы Энди – «А чё?», ну а если Эрик решит купить яхту, то назовет так: «Только я». Циничный единоличник и бесчувственный эгоист, увы. Но я отвлеклась. У меня тут Крис.

– Спасибо, – забрала у него сумку. Все уже поднялись на борт. – Я позвоню.

– У тебя нет моего номера, – напомнил он, хмыкнув. Наверное, думает, что это такое динамо. – Надеюсь, это не выглядит слишком пафосно, – он достал визитку и засунул мне в карман шорт. – Позвони, когда будешь готова.

Я улыбнулась искренне. Крис не давил и не брал нахрапом – это дорого стоит. Я запомню…

В глазах плыло и рябило от ярких бликов, игравших на бирюзовых волнах. Нежных и ласковых, как прикосновения матери. Яхта плавно отошла от берега, удаляясь навстречу солнцу. Страхи отступили, а сомнения унеслись вместе с крепким порывом ветра, трепавшего волосы. На душе стало легко, и даже толпа полуголых девушек и парней, обливавших их шампанским, не раздражали. Да, если бы мистер Трэвер знал как его наивную «Инженю» используют! Очень похоже на вечеринки миллионеров из фильмов, только черной икры я не видела. Дети этих самых миллионеров гуляли чуть скромнее: вместо «Кристалл» – «Моёт», а улиток и французские сыры заменили чипсы, пицца, роллы. Не потому что денег не хватило, а просто им так прикольней.

Я погладила борт из глянцевого полированного дерева и прикрыла глаза, отдаваясь на откуп соленым брызгам: волосы, нос, грудь – своеобразное боевое крещение. Я в первый раз в море с людьми, которые меня не особо жаловали. В первый раз с Эриком там, откуда не убежать, не спрятаться в своей комнате, не поплакать тихо, давя всхлипы. Только плыть по течению или сражаться. Довериться или ждать подвоха. Мог ли Эрик измениться? Стать ко мне добрее?

– Хочешь? – шепнул на ухо, обжигая дыханием. Эрик сделал глоток прямо из горлышка, взглядом в меня проникая, потом протянул шампанское.

– Нет, – ответила, но взяла бутылку и приложила к губам. Что за глаза у него демонические: ледяные и огненные одновременно. Холодное сердце, горячие мысли.

Необычный вкус взорвался на языке, прокатился по нёбу и ушел вглубь, согревая хмельным теплом. Горько и сладко… Так было однажды, два года назад: сочельник, мне восемнадцать, терпкие губы смяли протест… сладкие и горькие. А потом горько. Всегда.

Я разорвала зрительный контакт: связь, что голубой нитью с его глаз льется. Нет-нет! Больше я не пойду на это. Не буду глупой рыбкой, заглотнувшей наживку. Не попадусь на крючок.

– А теперь раздевайся, – он даже пуговицу моих джинсовых шорт сам расстегнул.

Я только вскинула бровь: а что еще сделать?! Ответом мне был нестройный хор голосов. Яхта сбавила ход, потом и вовсе зависла на волнах: якорь плавно рассек воду – приплыли. Вокруг бирюзовая гладь, бескрайняя, ласковая – романтика…

Потом понеслось! С верхней палубы начали прыгать ребята. Крик, смех, соленые взрывы. Я рассмеялась под скупую ухмылку Эрика. Придурки, конечно, но весело.

– Кстати, о моем принце, хозяин, – не без кокетства начала я. Лучше насмешливое подтрунивание, чем молчаливые попытки под кожу голубые иглы загнать. Мне под кожу, естественно. – Что насчет Картера? Хорош ведь!

Эрик согласно кивнул и очень серьезно ответил:

– Отличный кандидат, – и взглянул наверх – я повторила за ним, – если ты готова стать третьей.

Высокий красавец-блондин, с белозубой улыбкой и атлетически сложенный. В общем, Кен нервно курит в туалете. Хм… А ведь и правда: я никогда не видела его с одной девушкой. На нем всегда висло как минимум пара красоток: длинноногих, полураздетых, грудь минимум три с половиной. Куда уж мне! Даже сейчас Картер обнимал двух и бутылку шампанского. Ну и ладно!

– Догоняй, – бросил Эрик и с разбега прыгнул в воду. Я тряхнула волосами и сбросила шорты. Купаться я обожала!

Вода была кристально-чистой, теплой, ласковой.

Возможно, это магия первозданной красоты, природы как она есть, но совершенно не хотелось ссориться. Наверное, мы стали рыбами. Оба. Мы ныряли на выдержку, пытались поймать руками «обед», плавали на скорость, совершенно не обращая внимания на визги, крики и ритмичный тыц-тыц с яхты.

– Рыжая лягушка, – бросил Эрик, когда я вынырнула рядом.

– Не умеете проигрывать, мистер Лаваль?