Нам нельзя

Он схватил меня за руку и притянул к себе. Сам держался за толстый трос якоря, а я за него. Пришлось ногами обхватит талию, а руками на шее повиснуть. Близко, даже слишком. Глаза в глаза, а губы в полудюйме, дыхание нос щекочет…

– Эрик!

К нам плыла Мона. Я даже была ей благодарна. Резко оттолкнулась и ушла под воду, глубоко, туда, где ледяные лучи голубых глаз не достанут.

Когда вынырнула, Эрика уже не было. Вообще не было. Нет больше парня, который плавал и смеялся без оглядки на прошлое. Мой сводный брат-индюк поднялся на палубу, громко смеялся, пил прямо из бутылки и на пару с Картером обнимал тоненькую, но пышногрудую мулатку. Интересную, что уж там. Ясно-понятно… Еще и Мона рядом вьется.

Я поднялась на борт и упала в свободный шезлонг на корме. Буду загорать и не замечать, что градус общения поднялся прямо пропорционально количеству пустых бутылок от шампанского. Пять мальчиков и шесть девочек, не считая меня. Каждой твари по паре. Картеру, естественно, две. А я так, сбоку-припеку.

Запах кальяна дурманил голову, смешивая мысли. У меня даже веки отяжелели – разморило. Определить аромат я так и не смогла. Сладко-горько-кислый какой-то, немного травянистый и определенно удушливый. Травка, что ли?! Неужели Эрик тоже употребляет?!

Бежать и обличать компанию в употреблении легких наркотиков я не стала. Тем более марихуану декриминализировали. Пусть балуются, главное, чтобы меня не трогали. Буду лежать и не отсвечивать. Надеюсь, мы скоро снимемся с якоря.

Кто-то заслонил солнце, и я нехотя открыла глаза. Черт, опять…

– Чего тебе? – буркнула, когда Энди сел рядом. Вот настырный!

– Слышь, Кайла, – как-то слишком серьезно начал, – вот ты чего такая? – даже нахмурился, словно действительно понять пытался. – Ты же классная: симпотная, ноги длинные, задница вообще улет. Чё ты злая такая?

– Почему злая? – удивилась я. – Очень даже добрая: по воскресеньям с девяти до одиннадцати, когда на мессу с родителями хожу. Можем встретиться в церкви, хочешь?

– А может тебя задобрить нужно? – усмехнулся и положил руку мне на колено.

Энди был изрядно под градусом, и глаза мутные, зрачок практически радужку поглотил. Так, приехали…

– Ну чё ты, – сказал тихо, вкрадчиво. – Не ломайся, – рука скользнула вниз по бедру. – Я же понял, что ты запала на меня: на вечеринку ко мне пришла, сюда притащилась. Я не против… – и еще ниже, пальцами нежную кожу пощипывая.

– Руку убери, – спокойно велела я. Без паники и нервов. Нападающий всегда чувствует страх. Если есть страх, значит, ты жертва. А жертву жрут, рвут, имеют. Да, когда я утром выходила из дома никак не думала, что могу оказаться в подобной ситуации. Сейчас меня изнасилуют и выбросят в море. Все, прощай, Кайла Хьюз. А может на то и расчет был? Эрик не раз меня наказывал и проучал, может и сейчас собрался поиздеваться, только в более грубой форме. Я никогда не рассказывала о всех гадостях, что натерпелось от него. О той ночи тоже. Наверное, зря.

– Да ладно, чё ты, – ухмыльнулся Энди. Я резко схватила его за руку и выкрутила пальцы под неправильным углом. Я действительно ходила на тхэквондо.

– Еще раз дотронешься до меня – обвиню в сексуальных домогательствах и поцарапаю твою машину!

– Ах ты су…

Потом все произошло слишком быстро: Энди резко взлетел в воздух и уже через секунду оказался за бортом.

– Охладись, пупс, – крикнул Эрик, потом посмотрел наверх: – Прости, друг, но твой брат обкурился.

Картер равнодушно кивнул, продолжая слизывать соль с ложбинки одной из девушек. Я облегченно выдохнула и взглянула на своего спасителя с глупейшей улыбкой. Меня защитил Эрик?! О-оо… О-оо!

– А ты чего сидишь, улыбаешься? Сдвинь ноги, ты не на Ямайке!

Что? Что?!

– Если бы сиськи-письки не выставляла, то и придурки меньше подваливали бы.

– Эй! – возмутилась я и помахала рукой: – Привет, биполярочка! Я то недостаточно раздета, то слишком! Определись уже!

– Рядом чтобы была, поняла? Будешь текилу разливать и девочек солью посыпать.

– Да иди ты к черту!

– Это приказ.

Я сжала кулаки! Если бы было куда уйти – ушла бы. А так… Я резко встала, подошла к нему близко, голову вздернула, чтобы видеть его глаза – нормальные, не затуманенные дурью – и прошипела:

– Ненавижу тебя.

Следующий час, пока мы шли к Санд-Сити, я с непроницаемым лицом наблюдала, как парни с пупков хохочущих девиц едят суши, а с грудей слизывают соль, хлопнув текилы. Мерзость. Не удивлюсь, что следующим этапом будет вставлять кальян в вагину и пытаться затянуться. Буэ-ээ, просто!

Я, кстати, не одна такая недовольная была: Мона тоже не скрывала своего отвращения. Не знаю, с кем она тут, кого ревнует? То ли Энди, который вроде бывший, либо вообще Эрика закадрить пыталась.

– Так, – крикнул Картер, когда мы пришвартовались, – двадцать минут, чтобы сгонять в маркет – у нас закончилось шампанское. Самые стеснительные, – он посмотрел на меня, обольстительно улыбнувшись, – могут сбегать по-маленькому.

– Сходим вместе? – ко мне подошла Мона. – Здесь туалет такой загаженный.