Нам нельзя

– Знаешь что, – она подошла ко мне в плотную, так близко, что аромат ванили по губам скользнул, лаская, – пошел нахер! – и попыталась уйти, но я грубо за локоть схватил и к себе притянул.

– Нахер значит, – стиснул ее крепче и… отец в столовую зашел в обнимку с мачехой.

– Привет, – он улыбнулся, но как-то натянуто. Да, мы с сестричкой были непозволительно близко.

– Мам, я что-то не голодна, можно я пойду?

– Кайла, – мягко начала Шарлотта, – мы так редко вместе собираемся. Поешь салатик.

Я сдержал победную улыбку. Пока все будут наслаждаться вкусным сочным мясом, Колючка траву грызть будет! Карма!

Честно признаться, давно мне так хорошо не было. Мы ели вкусную еду, слушали истории папы о самых чудных клиентах. Никаких имен, естественно, но все равно забавно.

– Помните Нью-Йорк?! – воскликнул отец и на меня посмотрел: – У меня там клиент подал в суд на «Victoria's Secret»: он снимал бюстгалтер с женщины, и металлическая застежка отскочила и поцарапала роговицу глаза. Операцию пришлось делать.

– Подожди, – остановила мачеха, – ты же вроде разводом в Нью-Йорке занимался?

– Конечно, – согласился отец, откусывая сочный кусочек, – женщина оказалась любовницей, поэтому… – и развел руками. – Развод был неминуем.

Все были довольны, только Кайла жевала рукколу и смотрела исключительно в свою тарелку. Обычно я главный бука в семье, но сегодня пальма первенства к ней перешла. Правда, я поймал себя на мысли, что хотел бы видеть ее улыбку. Грустить ей совершенно не шло. Желал бы все исправить, но как? Нет у меня машины времени! Даже сейчас именно я испоганил ей настроение. Черт, да я же злюсь на нее! Пора злорадствовать! Но почему-то не хотелось.

– Сиди, – вскочила Кайла, когда ее мать собралась десерт нести, – я уберу тарелки и принесу пирог.

Я подождал минуту, затем встал со своими приборами. А что, я всего лишь посуду хочу отнести в мойку.

– Мы поняли друг друга? – подошел сзади и шепнул прямо в ухо. – Ты будешь хорошей девочкой?

Кайла повернулась и всучила мне блюдо с пирогом, ткнув все же пропитанным боком в рубашку, зараза!

– Не буду. Я уже никогда не буду хорошей девочкой, – сказано с подтекстом. – А ты, плохой мальчик, если еще раз подойдешь ко мне ближе, чем на пару ярдов, получишь каблуком в задницу!

Я не выдержал и громко рассмеялся. Да, Кайле не шло печалиться, но злиться и раздражаться – невероятное зрелище!

– Ты очень красивая, сучка-колючка, – слова сами с губ сорвались, – но такая дурная.

– Окей, – улыбнулась она сладко, – пойду развлекаться: ты не один такой любитель трахнуть красивых и дурных.

– Эй, стоять! – крикнул, когда она из кухни выскочила. Еще и пирог этот!

– Мам, я пошла погуляю.

– Но как же…

– А что? – Колючка плечами пожала. – Комендантский час отменили. Все норм!

Она растворилась в сумраке коридоров, а я так и стоял: с пятном на рубашке и подносом в руках. Это она серьезно, что ли?

______________________________

* Французская компания, которая занимается производством предметов роскоши.

Глава 22

Кайла

– Черт! – в сердцах выругалась я, когда никто из знакомых программистов не смог восстановить карту памяти. Сказали: безнадежно. Слишком сильно повреждена.

Я намотала три круга по спальне, прежде чем остановиться с шальной мыслью. Эрик на лекции сказал, что информацию нельзя потерять полностью. Возможно, он сможет? У него же не мозг, а компьютер! Сердца нет, видимо, по той же причине. Откуда у машины сердце?..

И что делать? У него помощи просить?! Я нервно пригладила волосы, потом вообще за уши заправила. Вчера мы как-то совсем не мило пообщались. Не по-семейному. А чего он лезет?! Орет, требует, оскорбляет, целует… Хотелось бы сказать, что его близость меня совсем не волнует, но это стопроцентная ложь. Когда Эрик коснулся меня – внутри сердце взорвалось от гремучего чувственного коктейля. Эти мягкие настойчивые губы, вкус яркий, запах ошеломительный, такой родной… Слова злые, признание честное, но такое болезненное. Для меня, естественно.

Я тебя не люблю. Прости…

Обидно, тяжело, но ладно. Глупо злиться на человека, только потому что сама обманулась. Насильно мил не будешь. Эрик никогда не говорил со мной о чувствах. Не пытался запудрить мозги сказочками о любви. В постели мы оказались, потому что остро нуждались в этом. Оба нуждались. Да, я влюбилась. И я страдаю. Но это мои проблемы, и я их на него не перекладывала, поэтому ему не стоит вываливать на меня свои желания! Игрушкой для быстрой разрядки я быть не намерена! Не нужно меня подсаживать на самого себя. Это уже грязная игра.

Я еще могла допустить, что он реально волнуется – за дурную сводную сестру, за репутацию своей семьи, – но лезть ко мне не нужно! Никакой физики и химии больше!

Всего на мгновение в сердце ужалила надежда: а вдруг Эрик хочет быть рядом? Вдруг его еще тянет? Вдруг я все-таки нравлюсь ему?

– Конечно, – вслух саркастично произнесла. Что же он как сволочь последняя ведет себя? Вчерашний ужин – форменное издевательство!