Нам по пути

Я отложила просмотр интервью до тех пор, пока Коннор не закончит концерт. А потом мы собирались узнать, что сказала Лана. Все вместе. Папа был на связи с адвокатом, готовым подать иск в суд, если договор о неразглашении будет нарушен. Но не это важно; ущерб все равно уже будет нанесен.

Тем временем я хотела застать Зака прежде, чем подводить итог выступлению Ланы. И я принялась мастерить самодельный гигантский плакат с извинениями. Но я знала, что Зак не ответит мне, если я покажу его в его гримерке, что бы я ни сказала. Нужно было что-то необычное, чтобы достучаться до него, что заставило бы его выслушать меня. И я рассчитывала, что этот плакат будет моим входным билетом.

Следующие полтора часа я провела за его оформлением. Я старалась сделать его менее детским, более причудливым и ярким, но в конце концов он стал похож на взрыв блестящего клея.

С внешней стороны я написала «ПРОСТИ, ЗАК» крупными заглавными буквами, вырезанными из цветной бумаги. Я обвела их волнистыми линиями и стрелами, сделав более яркими.

С внутренней стороны я перечислила некоторые наиболее памятные моменты, проведенные вместе. А в центре приклеила вырезанное из цветной бумаги большое сердце.

Я напомнила ночь первого ленивого свидания, наклеив вырезанные телевизор и двух человечков, лежащих в кровати. Эпизод сDrama Llamaя проиллюстрировала фигуркой ламы и зеленым светом вокруг головы ламы. Я изобразила наш день в Атланте белым медведем и двумя фигурками, держащими бутылки кока-колы. И я напомнила, как звонила ему после травмы колена, приклеив фигурку в такси и другую, стоящую поодаль с телефоном.

Я положила плакат в рюкзак, вышла из автобуса и направилась за кулисы на арене. На сцене пели на бис, значит, скоро «Скайлайн» вернутся в гримерку. Найти их комнату оказалось довольно непросто, так как на этой арене за кулисами я не была. Песня кончилась, и зал взорвался аплодисментами.

Я прислонилась к стене, стараясь успокоить дыхание и дать отдых ноющим подмышкам. Я выудила плакат из рюкзака и стала ждать.

Первой за кулисами появилась Маккензи. Она удивленно посмотрела на меня, но ничего не спросила и исчезла в своей гримерке. Я услышала болтовню ее подтанцовки, прежде чем за ней закрылась дверь.

Следующим был Коннор, он остановился и уставился на меня.

— Что это ты делаешь? — спросил он, разглядывая сначала плакат, потом меня.

— Прошу прощения.

Он покачал головой.

— Ты сделала плакат?

— Я потратила на него кучу времени.

— О боже, — пробормотал он. — Это должно быть интересно.

А потом я услышала, как по коридору идут парни.

Коннор нырнул в свою гримерку, когда братья вышли из-за угла.

— О черт, — увидев меня, сказал Аарон.

Джесси ничего не сказал, ушел в гримерку, даже не взглянув на меня. Росс оглянулся через плечо туда, где шел Зак, потом снова посмотрел на меня.

— Давай, топай, — Аарон практически втолкнул Росса в комнату.

— Удачи, — шепнул мне Росс. — Я переживаю за вас, хоть ты и разбила сердце моего брата.

Ох.

И тут я увидела Зака. Он остановился как вкопанный, глядя на меня с непроницаемым выражением.

Я подняла плакат внешней стороной к нему.

— Мы можем поговорить?

— Я сейчас как бы занят, — коротко сказал он.

Я чувствовала себя так, словно меня ударили под дых. Заслуженно. Но ведь мне было тоже очень больно.

— Я бы очень хотела поговорить.

— А я нет.

Слезы обожгли мне глаза. Я несколько раз моргнула, пытаясь не расплакаться.

— Я понимаю.

Он повернулся, чтобы уйти в гримерку.

— Я оставлю плакат здесь, — сказала я, прислонив его к стене. — И если у тебя будет время… Я действительно виновата.

— Ладно. — Он вошел в комнату, дверь за ним закрылась.

Мне безумно хотелось колотить в дверь его гримерки и умолять его выслушать меня, но я поковыляла в комнату Коннора. Я постучала два раза и попросилась войти.

— Ну? — спросил Коннор. — Как все прошло?

— Никак.

Он кивнул.

— Понимаю.

Мне очень хотелось трагически броситься на диван, но из-за больного колена я просто осторожно села.

— Не сдавайся, — Коннор сел рядом со мной. — Он очень сердит, и правильно. Дай ему время успокоиться, а потом попробуй еще раз.

— Я думаю, все бесполезно, — сказала я. — Он не хочет меня видеть.

— Дай ему время, — повторил Коннор. — Завтра будет новый день.

В комнату вошли родители.

— Я смотрел детализацию интервью.

Коннор втянул воздух сквозь зубы, лицо исказила болезненная гримаса.

— Она рассказала все?

Я взяла Коннора под руку в знак поддержки.

— Нет, — сказал папа. — Она рассказала о ваших ссорах, о хорошем и о плохом. Но она не говорила о… о чем-нибудь другом.

Коннор опустил голову, его плечи заметно расслабились. Я обняла его двумя руками.

— Знаете, что, по-моему, нам нужно? — спросила мама; она сидела в углу комнаты.

Я вопросительно подняла брови.

— Нам всем не помешали бы большая вкусная пицца и вечер старых добрых семейных игр.

Мы с Коннором обменялись улыбками.

— Я двумя руками — за, — сказал папа.

Глава 32

САН-ДИЕГО, штат КАЛИФОРНИЯ