Нам по пути

Я выбралась из душа, опираясь на стойку, и взяла полотенце, чтобы обтереться. Невыносимо было одеваться во влажной ванне, но костыли под голыми подмышками вообще казались сущим проклятием.

На кровати лежал плакат, и я обратила на него внимание, проковыляв в номер. Это был постер, который я сделала для Зака два дня назад. С щемящим чувством в сердце я провела руками по словам извинения. Помирились, называется. Перевернув его обратной стороной, я нашла записку, приклеенную к сердцу.

Встретимся на крыше.

На крыше? Отеля?

Я схватила телефон и пошла к лифту. И действительно, там была кнопка для выхода на крышу. Лифт поднял меня наверх, и, выбравшись из него, я не спеша огляделась. По периметру проходило ограждение, а слева раскинулся сад. Справа располагалась зона отдыха.

Зак сидел в шезлонге и не спускал с меня глаз, когда я к нему подходила.

— Я получила твою записку, — сказала я.

— Вижу.

Костыли не давали возможности нормально сесть, поэтому я просто плюхнулась в противоположный шезлонг.

— Как колено? — спросил Зак.

— Стараюсь много не думать о нем, — призналась я. — Или просто… плачу.

Он кивнул. Повисла тишина.

Мне нужно было извиниться, только я не знала, с чего начать.

— Прочитал я твое послание, — сказал Зак.

— И?

— Это была бы не ты, если б не сделала его от руки и не притащила влажным от клея.

— Я и не знала, что он еще влажный.

Он хихикнул.

— Ты его просто залила. Сомневаюсь, что высохло даже сейчас.

— Я хотела извиниться, — призналась я. — Но не знала, как начать. Поэтому подумала, что плакат растопит лед. Решение явно было неверным.

— Мне понравилось.

Неожиданно.

— Да?

— Особенно белый медведь. Я сначала подумал, что это йети.

Тут уже я засмеялась.

— У меня нет таланта к рисованию.

— Заметно.

Опять наступила тишина, и я поймала себя на мысли, что неотрывно смотрю на Зака, пытаясь понять выражение его лица.

— Я наговорила ужасных вещей, — призналась я тихо.

Он промолчал.

— Знаю, что не заслуживаю прощения, и не надеюсь вернуть прежние отношения. Я обошлась с тобой ужасно без видимых причин. А ты заслуживаешь лучшего.

— И я говорил такое, от чего мне стыдно, — продолжил Зак. — Я пытался тогда тебе рассказать, еще до того, как ты разозлилась, что у меня была похожая ситуация. Узнав о диагнозе «эпилепсия», я впал в ярость и стал раздражительным. Наговорил гадостей стольким людям, что до сих пор жалею об этом.

— Это не означает, что я поступила правильно, — заметила я. — Я набросилась на твою группу и твое творчество. Что хуже, перешла на личности в ссоре с тобой. Не могу простить себя за это, и не думаю, что ты тоже меня простишь.

Он покачал головой.

— Все это было сказано, чтобы вызвать ответную злость. Мне это знакомо. С Джесси на прошлой неделе то же самое было. До сих пор временами злюсь из-за своего диагноза, срываюсь.

Зак сел возле меня, я уткнулась взглядом в пол.

— Зак, я…

— Моя поддержка и опора все еще со мной, как бы я ни пытался прогнать ее прочь, — сказал Зак. — Поэтому, чтобы избавиться от меня, тебе придется постараться сильнее.

А потом он целовал меня.

По моим щекам катились слезы, я взяла его лицо в ладони:

— Я так виновата…

— Я прощаю тебя.

И он стал меня целовать и целовал все чувственней, когда я прильнула к нему. Я обвила руками его шею, чувствуя, как его ладони скользнули вниз по моей груди.

— Привет!

Зак тут же отшатнулся, а я метнула взгляд в сторону лифта.

Там стоял Росс с радостной улыбкой на лице.

— Зак, прямое включение с группой через тридцать минут.

— Отвали, Росс.

Брат рассмеялся в ответ.

— Ребята, так, к слову, не стоит целоваться на крыше.

— Пока, Росс! — крикнул Зак.

Росс помахал нам через плечо, возвращаясь к лифту.

— Наверное, он прав, — вставила я.

Зак прижался лбом к моему лбу, закрыл глаза.

— Пока тебя не было, я все время проводил с братьями. И эти последние дни были натуральной каторгой.

— Тебе нужно готовиться к эфиру.

Он снова поцеловал меня.

— Встретимся потом?

— Я никуда не ухожу.

* * *

Взяв у мамы за кулисами ибупрофен, я вернулась на свое место посмотреть, как пройдет саундчек. Теперь, когда мы с Заком помирились, мне не хотелось расставаться с ним ни на минуту. Я слышала, как настраивал звук Коннор, и знала, что «Скайлайн» будут следующими.

Когда я шла по коридору, пуля от Нерфа пролетела со свистом мимо меня. Я от неожиданности завизжала, закрывая лицо. С пистолетом в руке Росс рванул по коридору.

— Сдавайся или умри! Выбирай!

— Сдаюсь!

Он сморщил нос от отвращенья.

— Да это проще всего.

Потом со всех сторон полетели мягкие пули.

— Ты ответственна за свое колено, — заявил Росс. — Я возвращаю тебя врагам. — И побежал не оглядываясь.

— Не стреляй! — закричала я. — Я сдаюсь!

— Черт, — выругался Джесси, появляясь из-за угла. — У меня кончились боеприпасы. Пытался достать Росса.

Я показала в направлении коридора.

— Он убежал и оставил меня как приманку.

— Не удивительно.

Джесси достал свой телефон и включил рацию в приложении.

— Нам нужна подмога.

— Зачем? — спросила я. — Вы единственные с пистолетами Nerf, и вы загнали меня в угол.

Зак вынырнул из-за угла и, подняв пистолет, выстрелил прямо мне в грудь.

— Ой?