Нам подскажет земля

Следователь вышел. Тимонин задержался у двери, повернулся:

— Завтра-то когда приходить?

— Гражданский костюм у вас есть?

— Найдется.

— Хорошо. Мы вас разыщем, если понадобитесь...

Широко распахнулась дверь. В кабинет влетел взлохмаченный Синицын.

— К черту! — с порога закричал он, брызгая слюной.— Мое терпение кончилось! Я его, гада, все равно прижму!..

— Не поладил с Вовостей? — спросил Байдалов.

Синицын, точно бочонок, подкатился к тумбочке, где стоял графин с водой, схватил толстыми, короткими пальцами стакан. Между глотками воды продолжал говорить:

— А кто же еще!.. Он самый... подлец!..

Утолив жажду, повернулся и только сейчас заметил стоявшего у двери Тимонина.

— Это кто? Наш? — бесцеремонно спросил он.

— Наш.

— Значит, новая кадра. Порядочек! Наш шеф продолжает гнуть свою линию. Скоро в отделе будут все вояки. Один я сугубо штатский. Теперь он меня съест. А за Вовостю — с потрохами...

— Отказался?

— Начисто отказался, паршивец! Сначала все шло хорошо. Он согласился потянуть с собой три кражухи. Порядочек. У меня оставалась одна. Говорю ему — бери и эту, сделаю меньший срок. Тебе, дураку, червонец пахнет, а я оформлю на половину. А там — зачет, и через три года будешь дома...

— Хватит,— оборвал его Байдалов, направляясь к выходу.

В коридоре Синицын что-то пытался пояснить, но капитан отмахнулся от него, взял Тимонина за локоть, подвел к лестнице и торопливо попрощался:

До понедельника. Если ничего не случится раньше... Синицын, пошли со мною.

Они ушли по коридору дальше, а Борис стоял и думал: «О чем говорил этот толстый? Почему краж больше, а срок меньше?..»

                                                                                        *      *

                                                                                            *

Дождь кончился. Разноцветная радуга повисла в небе. Из-за туч выглянуло яркое солнце, и засверкали умытые оконные стекла, заблестел мокрый асфальт. Защебетали птицы.

Легко дышится после дождя. До предела наполненный озоном воздух пьянит голову.

Байдалов, Синицын и Рыбочкин торопливо шли по тротуару, вполголоса переговариваясь. Саша нес маленький чемоданчик. В нем — лески, крючки, нажива. Удилища рыболовы вырежут в прибрежных кустах, Саша несколько дней назад нашел хорошее местечко возле Старой Сунжи: там тихая заводь, клев такой, что только успевай забрасывать. Он обязательно поведет капитана туда. Жаль, Гаевого не будет, с ним лучше — легко и свободно, можно говорить о чем угодно. А капитан... Все-таки начальник отделения... Вот он за что-то отчитывает Синицына, и Саша из вежливости чуть приотстал. Доносятся обрывки фраз:

— Старые методы... молчал бы... понимать надо...

Байдалов сердился. Он знал Синицына давно и мог ожидать от него чего угодно, но сегодняшнее бесцеремонное вторжение в кабинет и потом откровение вывело его из себя.

— Хорошо, что был новичок... Да и вообще, бросать эти приемы нужно. Сгоришь ведь. Не те времена.

Синицын оправдывался:

— Погорячился я, Тимофеевич. Довел меня этот бандюга...

— Вовостю от тебя возьму.

— Я же хотел как лучше... Ведь раньше получалось. В прошлом месяце на девяносто пять процентов вытянули, а в этом были бы все сто...

— Не в этом дело...

— Нет, в этом! — загорячился Синицын.— С нас каждый день требуют: раскрываемость, раскрываемость... Вот и стараемся. Да и тебе выгодно, отделение всегда на первом месте. А ведь скоро шеф уйдет в отставку. Кто-то его должен заменить. Более опытного, чем ты, у нас нет. К тому же и показатели в отделении неплохие. Даешь выдвижение! Порядочек!..

— Ты уж наговоришь,— усмехнулся Байдалов, но возражать не стал. Он начал отходить. В голосе вновь зазвучали уверенные нотки.— Дело Вовости передашь в райотдел милиции по территориальности.

— Гениально! — воскликнул Синицын, беря капитана под руку.— Я давно говорю, что князю Ярославу досталось звание Мудрого потому, что ты не был его современником...

— Брось паясничать...

— Алексей Тимофеевич,— заговорил все время молчавший Саша,— давайте возьмем такси, а то в автобусе будет очень душно.

— Умные вещи говорит эксперт,— поддержал Синицын, обмахиваясь платком.— Я уже давно сварился.

— Предложение принимается,— сказал Байдалов,

Вышли на площадь у кинотеатра. Но как назло машины, опоясанные шашечками, проносились мимо, не останавливаясь.

— Тут мы, пожалуй, простоим до вечера,— начал сомневаться Синицын.— Давайте проситься на любую машину... Ага, есть! Вот идет такси с зеленым огоньком. Дуй навстречу, эксперт!..

— Не надо, Саша,— остановил лейтенанта Байдалов,— Слушай меня. Смотри: возле кинотеатра остановилась шоколадная «Победа». Быстрее к ней! Уговори шофера обязательно.

— Есть,— на ходу ответил Саша.

Шоколадная «Победа» уже разворачивалась. Саша встал перед нею, поднял руку. Машина скрипнула тормозами.

— За город подбросишь, парень?

—Некогда, спешу.

— Выручи, браток. Мы заплатим вдвойне.

— Сколько вас?

— Трое.

— Садитесь.

— Алексей Тимофеевич, пожалуйте в машину!

Саша с Синицыным расположились на заднем сиденье, Байдалов уселся рядом с шофером. Машина, фыркнув, понеслась по улице. В зеркале над ветровым стеклом капитан увидел часть лица шофера — маслянистые глаза с прищуром, ястребиный нос, черные усики — и подумал: «Интересно, что ты за птица, Крейцер?»