Намек. Архивный шифр

Вскоре американцы, переглянувшись, стали прощаться и назначили встречу на следующий день. Анатолий Львович на встречу приглашён не был. Никита Ильич, ощутив твёрдость намерения хозяев, защищать интересы товарища не стал, однако, едва оставшись наедине с Пьяновым, опрометчиво пообещал в скором времени рассказать о том, что увидит и услышит.

На следующий день Болотина ждал Моллисон с подробной картой штата Колумбия, на которую был нанесён проект новой застройки. Вот теперь-то гостю из России предстояло услышать нечто совершенно неожиданное.

Оказывается, между всеми постройками, к которым приложили руку мастера ложи, существует магнетическая связь, или, как стало здесь модно выражаться с недавних пор, вибрация. В результате весь столичный штат пронизан незримыми вибрациями. Предполагается, что они должны распространиться на весь Северо-Американский континент.

— Какой же цели служит сей магнетический резонанс?

— Цель триедина — объединение, распространение и процветание.

— Объединение нескольких лож?

— Берите выше! Штаты у нас очень разные: и хозяйство ведут каждый на свой манер, и даже политические предпочтения различаются, — доверительно сообщил Моллисон. — Что касается лож… В каждом штате по Великой ложе, да не по одной, — пожаловался он задумчиво и заключил: — Словом, потребность в объединяющей силе очень велика.

Болотину припомнилось, что в недавней войне Северо-Американские Соединённые Штаты стремились отбить себе Канаду и кое-что ещё из английских колоний. На правах теперь уже своего он лукаво усмехнулся и с фамильярностью, которая здесь считалась, как он успел заметить, в порядке вещей, поинтересовался:

— Полагаю, замахнулись на большее, чем нынешние Соединённые Штаты, однако мне уж не доложите?

Моллисон отозвался тонкой улыбкой.

— Я откровенно назвал вам вторую цель: распространение ложи, её идей и жизненных порядков, ею учреждаемых. Извольте взглянуть!

Производитель работ указал на карту.

— Мы решили усилить вибрации… Или магнетизм — как вам привычнее называть. Мы усилим магнетическое влияние нашего зодчества, нанеся символ прямо на карту города. Смотрите! Вот тут пока что пустырь, однако он уже определён как место под застройку. Тут можно творить по нашему усмотрению. Вот здесь, здесь, здесь — отмечено крестиками — мы выкупили нужные участки в собственность ложи. На них поставим здания, разумеется, с самым строгим соблюдением всех правил. Видите фигуру?

— Внешние точки складываются в равносторонний пятиугольник… А внутренние… Постойте! Получается пятиконечная звезда? — догадался Болотин.

— Совершенно верно! Великолепный символ, не так ли? Уравновешенность и развитие, стабильность и движение. Защита и распространение себя, всеохватность.

Болотина заинтересовало, для чего же такая расточительность.

— Целая территория внутри города оказалась за незримой чертой. Что это значит? Зачем это? Крепость? Нечто сродни магическому кругу?

— О! Вовсе не имеет значения, что располагается внутри фигуры, — улыбнулся Моллисон. — Главное — создать нужные вибрации.

— Да, грандиозный у вас замысел, — произнёс Никита Ильич индифферентным тоном, подавив насмешливую интонацию.

Показалось ему преглупым, что взрослые, влиятельные и даже, по его мнению, весьма ушлые господа затеяли игру, при этом весьма дорогостоящую.

Дальше, впрочем, ему стало уже не до смеха, поскольку дело подошло к патенту на открытие Ложи истинных вольных каменщиков в России и к сопутствующим получению патента ритуалам и наставлениям.

Тут Болотин затеял порядочную рубку и вышел из неё победителем.

Никита Ильич потому ухватился за возможность перейти в североамериканскую ложу, что это давало возможность создать новое братство без опеки «Великой Астреи» или же «Великой Провинциальной ложи», а исключительно по собственному усмотрению. Пустая болтовня большинства знакомых масонов, игры иных в нешуточные политические интриги, а других — в мистические таинства надоели ему.

Болотин много потрудился и, несомненно, превзошёл самого себя как дипломат, убеждая заокеанских братьев предоставить ему полную свободу при установлении иерархических отношений в его будущей ложе, а также определении ритуалов, правил, внутреннего распорядка жизни ложи.

Напирал всё больше на своеобразие русской души, к которому непременно необходимо адаптировать древнеанглийскую систему — а истинные вольные каменщики именно к ней принадлежали. Вы, мол, драгоценные братья, головы изломаете, ежели попытаетесь разобраться, так что лучше предоставьте решать вопросы организации жизни ложи мне самому. Ведь главное что? Чтоб мы с вами общее дело делали, верно?

Североамериканцы отчаянно сопротивлялись такой невиданной свободе, но Болотин ясно дал понять, что в отношениях, построенных по-иному, он не заинтересован нимало. Хозяева принуждены были сдаться. Взамен обещал отправлять регулярные отчёты о деятельности дочерней ложи.