Наномашины, первоклашка! Том 4 (СИ)

«Ваша левая рука частично конвертирует обычную энергию в некротическую. И потому сейчас, когда вы поглощаете энергию вокруг… вы выбираете и некротику из своей руки»

Я выдыхаю.

Ну вот и всё. Вот как-то так. А что всё? А я не знаю. Но одно понятно точно — у меня появился доступ к энергии смерти. Некротика. То, чем управляют некроманты: как призыватели, так и бойцы.

И если призывать я вряд ли смогу из-за недоступности магии, то сражаться как некромант…

Вы же в курсе, что некроманты не только скелетами управляют? Батя рассказывал, что если на поле боя боевой некромант — то всё, это головняк на всю оставшуюся неделю. Его касание убивает, трупы вокруг его лечат и придают сил, а каждый удар разрывает душу. Тут ещё чёрт его знает, что страшнее: призыватель или боец.

А я, без обучения этой школе, без жертвоприношений… просто имею халявный конвертер их энергии.

— И за какие заслуги?.., — пробубнил я, глядя сквозь белую кисть.

Не, я, конечно, красавчик, но… за что, реально? Кому я такому помог? Кому это надо? Кто хочет сделать из меня «головняк» на поле боя?

А может это вообще по приколу сделали?

Но… но… если не найдут подвоха… да это же ещё лучше! Энергия смерти! Мощь некромантии! В моей руке! Уо-о-о! Как говорит мама, если жизнь даёт кислые лимоны, то делай лимонад!

Надо сказать Максиму! Он ПРОСТО обделается от зависти!

Я беру телефон и, так как кость у меня магическая, то и сенсор на неё реагирует. Теперь я могу нормально играть в Бравл Старс! Позову Максимку. И фотку ему скину!

Только… хм… Максим не в сети. Весь день причём. Странно, а мне говорил, что каждый день играет, и едва ли не на уроках. На переменах так точно.

Я отправляю ему приглашение, жду минут двадцать, и никто не отвечает, хотя уведомление наверняка выскочило. Странно. Эй, ну ответить хотя бы можно? Я так-то играть зову…

Нахмурившись, я решаю ему позвонить.

Гудок. Гудок. Гудок. Напряжно долгие гудки. Но под конец, почти за мгновение до автоматического сброса, звонок принимают.

— Ало?.., — тихо спросил Максим.

— Максим! Где ты пропал? Пошли играть! У меня свободный вечер, мне нечего делать.

— Я… нет. Не пойду, — он говорил хрипло, — Прости, не хочу что-то сегодня. Потом давай.

— Ч-что-то случилось? — я запереживал, — Что-то с мамой?!

— С мамой? Нет… нет. Не хочу просто. Настроения нет. Ладно давай, пока.

И он сбросил. Вот просто… взял и сбросил.

Честно, меня это ввело в ступор. Никогда мой друг так себя не вёл. Вообще. Но раньше у него ничего серьёзного и не происходило, он жил вполне стабильно.

Сегодня что-то случилось. Сто процентов. И мне, почему-то, не говорит.

В итоге настроение играть полностью пропало, и я просто лёг на кровать. Думал и о руке, и друге, которому я не могу помочь. Естественно, я переживал! Максим всегда был со мной, на моей стороне, а тут…

Эх. Плохое у меня предчувствие.

Так и лежал какое-то время. В мыслях, просто пялясь в потолок. Пока…

*Стук*

Я услышал, как в окошко что-то ударило.

*Стук*

И снова.

Я встаю с кровати, отодвигаю штору и выглядываю в сторону ночного зимнего двора.

Ох, ну надо же! Явились не запылились. И полгода не прошло!

Я открываю окно и впускаю свежий морозный сквознячок в комнату. Слегка жмурю лицо, глубоко вдыхаю и облокачиваюсь о подоконник, смотря прямо на свою ушастую подругу. Она тут же мне помахала.

Зайка стояла под окном. Всё такие же длинные уши, белая заячья морда, только теперь не толстовка, а целая пушистая шуба! Тоже белая. Меховая такая. Волосы всё так же закрыты капюшоном.

— Плипёрлась, вы гляньте.

— Ах, вот как ты со своей спасительницей разговариваешь! — возмутилась девочка двоящимся звонким голосом, — По губам тебе! И по жопе! Чтобы снова не пропадал.

— Ну ладно-ладно, прости, — вздыхаю.

— Уговорил, прощаю, — язвительно махнула она ладошкой, — Давай, выходи! Я тебе гостинцы принесла! Спускайся. Смотри какой снежок, смотри как классно! — она радостно закружилась, — На улице та-а-ак хорошо!

Я продолжал её рассматривать. Она подросла, это заметно. Да все, наверное, подросли, за полтора года-то. Один я уменьшился. Но что по голосу, что по манерам и речи — это всё та же Зайка, ребёнок явно перегнавший свой возраст.

Я вздыхаю, качаю головой и перестаю облокачиваться.

— Нет, — говорю я.

Зайка замолчала. Мне кажется, под её маской от шока застыла улыбка.

— В смысле… «нет»? — пробормотала она.

— В пъямом, Зайка. Мне нельзя. Да даже если было бы можно, я бы всё равно не спустился.

— Н-но почему?!

— Да потому что я тебя побаиваюсь! — признался я, повышая голос, — Ты меня плеследуешь, скрываешь свою личность и свою цель. Мне хватило приключений! Спасибо за спасение, но пора рассказать, что тебе нужно. И пока ты во всём не сознаешься, я… я… я не буду с тобой больше играть!

Она ахнула, а её уши выстрелили вверх по струночке. Сказать ребёнку, что ты не будешь с ним играть — всё равно что разорвать все отношения. С этим не шутят. Такими словами не разбрасываются!