Нападение акулы (Кубинский гаврош)

После завтрака он все же пойдет, обязательно пойдет по адресу, который он получил, но сигнала не было, и он опасался попасть в полицейскую облаву в том районе, где продавали девочек туристам.

...Тибурон вышел с Хуанитой из гостиницы в плохом настроении. Он мог бы завтракать и в самой гостинице, но там было дороже: Тибурон был скуп и считал деньги, понимая, что они ему могут понадобиться в случае, если придется откупаться от полиции.

По утрам он предпочитал перекусывать в небольшом заведении, которое держал итальянец через улицу напротив.

Сегодня он думал о Хуаните, о том, как бы подороже её продать. Он думал об этом, пока они шли в заведение итальянца.

Это была большая длинная комната с широкой стойкой направо при входе.

Посредине зала стояли столики, каждый для четырех клиентов, а слева у глухой стены, оклеенной рекламами туристских агентств, столики были отгорожены друг от друга высокими ширмами.

Глядя на них, Тибурон почему-то вспоминал кожаные шоры на глазах у пугливых лошадей. Завтрак в этом месте Тибурон назвал про себя "сидеть за шорами". Сегодня он чувствовал себя неспокойно и ему хотелось побыть с Хуанитой подальше от посторонних любопытных глаз, поэтому он прошел "за шоры".

Растягивая завтрак, Тибурон заказал Хуаните стакан взбитого ананасового сока - "хуго батидо", а для себя - чашечку крепкого кофе. Он думал, как ему быть, рукой ощупывая бумажку с адресом, которую он положил в правый карман.

"Нет, все-таки пойду, рискну. Время идет, а время - деньги", - думал он, припоминая поздний разговор в гостинице. "А почему же нет? Почему мне не заработать тысячу баксов на этой девочке? Чем я хуже других?".

Он попытался представить себе отношение других продавцов к продаваемым детям. Эта тема не раз всплывала в разговорах между наркодельцами, они торговали и детьми, так как это был очень прибыльный бизнес.

Он увидел свое отражение в зеркале: высокий, сутулый, костистый, с пустым, отсутствующим взглядом, за которым скрывается жестокость и бесчувствие к человеческим страданиям.

Вчера к нему в гостиницу пришел агент по продаже детей - невысокий, вертлявый, с заметной лысиной на голове, по прозвищу "червячок".

Он всегда носил расческу в кармане. Волосы зачесывает с одной стороны на другую, тщательно пригоняя волосок к волоску, чтобы прикрыть всю лысину: большую, желтую, как внутренность спелого плода манго.

Агент принес Тибурону адрес:

- Вы прочитаете его и запомните, а бумажку потом уничтожите.

Заканчивая завтрак за "шорами", Тибурон после долгого раздумья решил, что пойдет все же сегодня по этому адресу.

Такси они оставили, немного не доезжая до старой части города, да и не было смысла ехать дальше. Лучше не торопиться, осмотреться при подходе.

В самую последнюю минуту, если он увидит полицейских, можно и не повернуть за угол, а пройти прямо и вернуться назад в номер, подождать еще, не стоит в этом случае рисковать.

С этой мыслью Тибурон двинулся вперед, отыскивая указанный в адресе дом.

Пройдя небольшую площадь, на которой примечательными были старинная церковь и скульптура Колумба, открывшего Новый Свет, он попал в лабиринт узких улочек старого города. Они буквально засасывали прохожего - хотелось идти и идти вперед мимо небольших кафе, лавчонок, мастерских, облупленных стен, потрескавшихся каменных крылечек, почти съеденных ржавчиной за века решеток, прикрывавших маленькие окна.

Улочки прошлого влекли куда-то вдаль искать неизведанное и неизвестное, заставляли ближе присмотреться к людям, а сделав это, нетрудно было заметить, что они никуда здесь не торопятся.

В одном месте Тибурон и Хуанита внезапно остановились и посмотрели себе под ноги: вся плита, на которой они стояли, была выложена ключами разных размеров. Они были врезаны в камень и отшлифованы башмаками. Так и есть: они оказались у мастерской, где делали ключи и чинили замки.

Подозвав старика в старых застиранных белых брюках, в соломенной шляпе, в серой рубашке, стоявшего на углу с протянутой рукой, Тибурон спросил его, как пройти на нужную им улицу.

- Пройдете до портняжной мастерской, там она и будет, сеньор, услышал он в ответ, а вслед за ним и просьбу о милостыне.

Тибурон протянул ему самую мелкую монету из своего кармана и сразу же отошел, чтобы к нему не обратились другие нищие.

Портняжная мастерская, как оказалось, находилась как раз в том доме, который ему был нужен. Вывеска мастерской была тусклой, поблекшей и висевшей над входом, вероятно, не один десяток лет.

"Вряд ли здесь шьют что-либо новое, видмо, починка и ремонт" - подумал Тибурон, входя в мастерскую.

С порога он увидел две комнаты. В первой, слева от входа, стоял большой стол для закройщика. Перед ним сидел на высоком табурете старый негр с клочковатой редкой бородкой и проворно орудовал иглой над какой-то одеждой.

Пожилая женщина рылась в сваленном в углу ворохе одежды.

Вдоль стены, где было одно окно, стояла длинная вешалка с готовой, отремонтированной одеждой.

С облупившихся, потрескавшихся стен смотрели старые засиженные мухами цветные картинки, изображавшие религиозные сценки.