Наперегонки со страусом

– Приходится. Разные люди вокруг шастают. Места у нас глухие, без ружьишка совсем пропасть можно. Да и Казбек помогает. Иногда одного его вида хватает, чтобы незваные гости сразу же откланялись.

– А где пса покупали? – спросил Саша.

– Да не помню. Подарили, наверное.

Как-то уклончиво он отвечал, и это при том, что гостям явно был рад. Кофе он им налил, печенье выставил, даже бутерброды предложил сделать, а вот про то, как к нему попал Казбек, отвечать отказывался. Перевел разговор на рыбалку. И пока они со Степаном обсуждали, как в следующем году пойдут снова на щуку, Саша цедил растворимый кофе и думал про себя, что неспроста, ох как неспроста эта молчаливость у дяди Вити насчет его Казбека случилась.

Обычно владельцы собак, стоит разговору зайти об их любимцах, сразу же обретают феноменальное красноречие, бывает, что их и не заткнешь после. А тут молчок, язык на крючок. О чем угодно поговорим, но только не о собаке. Странно это выглядело.

– Дядя Витя, колись, откуда у тебя собака. Прошлым летом у тебя собаки еще не было.

– В этом году прибилась.

И снова отвечал дядя Витя, не глядя в глаза своим гостям.

Ответ его еще сильней озадачил Сашу. Прибилась? Прибиться может щенок или маленькая собачка. А такой здоровущий пес он и в лесу не пропадет.

– А вы чего приехали-то? Про собаку поговорить только?

– Беда у меня, дядя Витя. Жениться я надумал.

– Ну? Да ты вроде как на Таньке женат был.

– Был. Не заладилось у нас.

– Слышал я, как у вас не заладилось. Ох и ходок ты, Степа! Я по молодости своей бабе тоже изменял. Когда в рейс уходил, у меня на каждой остановке своя жена была. Но моя-то об этом ничего не знала и знать не могла. А чтобы с ее же подругой изменять, такой глупости я бы ни в жизнь не сделал. А ты вроде человек ученый, а тут сплоховал.

– Что поделаешь, дядя Витя. Оступился. Разбил свой брак вдребезги. А что разбито, того не склеишь. И у Таньки теперь новый мужик. И я жениться надумал.

– И кто она, твоя невеста? Красивая?

– Так вот в том-то и дело! И красивая, и молодая, да увезли ее!

– О как! У вас в городе уже невест воруют? А кто? Знаешь?

– Так ее Федор и увез. В Трушине он живет. Ты должен его знать. Сам из себя мужик он приземистый, ноги короткие и кривые, руки почти до земли, борода густая, нрав хмурый. Питомник держит в ваших краях, собак выращивает. Кавказских овчарок. Сын у него маленький есть – Петенька. И жена. Имени ее я не знаю.

С каждым произнесенным словом дядя Витя становился все мрачней.

А под конец и вовсе выдохнул:

– Ох и не повезло же тебе, парень. Даже не знаю, чем тебе и помочь. Если Федор у тебя девку украл, то вряд ли ты ее назад живой увидишь.

– Это еще почему?

– Да что-то никто из тех, кто с ним и к нему приезжал, назад уже не вернулся. Дом его – это для них всех дорога в один конец.

– Ты что такое говоришь? – поразился Степан. – Как это?

Дядя Витя задумчиво посмотрел на него и спросил:

– Скажи мне одно, парень, ты точно уверен, что Федор твою невесту украл?

– Он это! Или у вас в Трушине много Федоров живет с такими приметами?

– В Трушине и нет ни одного. Федор с семьей теперь подальше живет.

– Где?

– На Старой Мельнице он себе дом построил.

– Так это же километров десять по глухому лесу!

– Ну, десять – это если по дороге, а по лесу и покороче будет.

– Все равно далековато от цивилизации забрался.

– А я тебе о чем говорю.

– И как он там живет? Там же ни электричества, ничего!

– Электричество у него как раз есть. Он себе сам добывает. На реке там водосброс, потому и мельница в прежние времена там стояла. Теперь вместо того чтобы муку водой молоть, та же вода Федору электричество вырабатывает.

– А что он вообще за человек? Чем на жизнь зарабатывает?

Дядя Витя долго молчал, явно не решаясь начать этот разговор.

– Тут ведь какое дело… Ты-то, Степушка, уедешь, а нам с женой оставаться. Коли ты Федора и остальных свалишь, тогда хорошо. А коли нет? Да если он еще прознает, что это я на него навел, так мне точно не поздоровится. Как минимум дом спалят.

– Дом? Спалят? Кто спалит? Федор с сыном?

– Да при чем тут Федор? Ты думаешь, он там один всем заправляет? В том-то и дело, что Федор – это у них так, шестерка, мальчик на побегушках. Ему самому нипочем бы тех дел не провернуть. Я же его сызмальства знаю. Он дуб дубом. Уж на что малый спрос с нас в школе был, а он и там из двоек не вылезал. В училище его отдали, он и там учиться не смог. Так его матери и вернули с диагнозом – идиот. Его даже в армию не взяли, потому что диагноз. Куда идиоту оружие давать? Пусть дома сидит. Он и сидел… до поры до времени.

И дядя Витя снова многозначительно замолчал. Ну не хотел он говорить про этого Федора. Чем-то таинственный сосед основательно запугал его. Но и у друзей не было иного выхода, кроме как разговорить дядю Витю. Они клялись и божились на два голоса, что никогда даже имени дяди Вити не упомянут. Прямо забудут, как и звать-величать его. А если спросят, то все стрелки переведут на хозяина квартиры, который и сдал им Федора.

Дядя Витя поверил и потихоньку начал оттаивать.