Наперегонки со страусом

Из реанимации доносились какие-то жуткие крики, звон бьющегося стекла и шум падающей и ломающейся мебели. Но сломать запертую дверь не удавалось.

– Там может быть Степан! – закричал Саша. – Он обезумел! Откройте скорее дверь! Зачем вы его там закрыли?

– Он сам ее запер!

– Как же вы его туда пустили!

– Никто его туда и не пускал! – объяснил Платон. – Мы дежурили в коридоре. Ждали, когда он пойдет на дело, чтобы завершить начатое. Но он нас каким-то образом обманул. Проник в реанимацию другим путем!

– Каким другим?

– Откуда я знаю! Через вентиляцию или через окно!

Вот теперь было самое время Саше вспомнить про ту темную фигуру, которую видел на стене больничного корпуса. Он-то подумал, что ему просто чудится. А что, если это и был Степан, который выбрал столь оригинальный способ, чтобы проникнуть к своему врагу? Опасаясь идти по коридору, где один раз он уже потерпел фиаско, он предпринял новую попытку уже через окно. Если так, то Степан был куда предприимчивей и ловчее, чем думал о нем Саша.

И тут Саша услышал знакомый женский голос, который донесся из-за закрытой двери. В первый момент Саша опешил.

– Это кто там? Настя?

– Она.

– И почему она там?

– По нашей глупости! Настя настояла на том, чтобы остаться с пострадавшими. Как чувствовала! А мы этого гада недооценили! Обхитрил он нас! Обвел вокруг пальца. Мы его в палате ждали. А туда ты пришел. Мы тебя нейтрализовали.

– Что я вам такого сделал?

– Мы думали, что это он, а это был ты! Ошибка вышла!

Так вот кто огрел Сашу по затылку!

– Возле входа в реанимацию тоже засаду устроили, – продолжал первый полицейский. – И снова мимо!

– А они там! – в отчаянии воскликнул второй. – Степан! Девушка! И две жертвы!

– Так вам нужен Степан?

– А кто же еще!

Саша уже ничего не понимал. Почему Платон с полицейскими пытаются изловить Степана? Ведь только один Саша знает, что произошло сегодня в реанимации. И даже он не смеет осуждать Степана, потому что знает, как терзался и страдал его друг. И как он, поддавшись желанию отомстить за свою погибшую невесту, чуть было не совершил ужасную ошибку.

– Но за такое нельзя судить, – пробормотал Саша. – Степан был в состоянии аффекта.

Никак иначе нельзя было оправдать попытку Степана добить раненого Костю, уже и так пострадавшего от рук другого преступника. Но Саша думал, что понимает чувства своего друга. Или ему казалось, что он их понимает.

– Давайте я поговорю со Степаном! – вылез он вперед. – Уверен, что я смогу убедить его в том, что ему необходимо сдаться. Я смогу договориться с ним, чтобы он не трогал Костю.

Хорошее предложение, так считал сам Саша. Но ответом ему почему-то был дружный хохот, раздавшийся со всех сторон. Хотя ничего смешного в данной ситуации не было и в помине. В помещении реанимации вот-вот должно было произойти очередное убийство. Но предпринять что-либо для того, чтобы воспрепятствовать этому, не удавалось.

И все же дверь им удалось сломать. Несмотря на то что само здание госпиталя было старинным, но после проведенного тут недавно ремонта все массивные двери, оставшиеся от прошлого века, были заменены на легкие современные. С ними было не так сложно справиться. И вскоре в реанимацию ворвались все, кто толпился в коридоре. Саша оказался внутри в числе последних.

Представшая перед ними картина была наполнена какой-то мрачной жутью. В центре слились в одно целое два человека. Мужчина и женщина. Степан и Настя. Они не произносили ни звука, каждый впился руками в шею другого и молча сосредоточенно давил ее. Тишину нарушало лишь их сиплое дыхание. И в первый момент Саша даже подумал, что у них что-то вроде порыва страсти, и лишь затем понял, что эти двое пытаются задушить друг друга.

– Что тут происходит!

Все кровати в реанимации были сдвинуты со своих мест, аппаратура валялась на полу, разбитая и испорченная. Под белыми простынями виднелись два тела, это были мать с сыном. Старуха Сусанна и Костя лежали на полу и слабо стонали. Прийти на помощь друг другу или Насте они были не в состоянии.

Степана и Настю разняли. Но даже потом пальцы у них на руках еще долго оставались скрюченными, словно они были не в силах смириться с тем, что отняли друг у друга.

– Я не понимаю, – бормотал Саша в растерянности. – Ничего не понимаю.

– Оно и видно!

Саша кинулся к своему другу.

– Степан! Ты же обещал мне, что останешься у себя в палате!

Но ответом ему был лишь полубезумный взгляд, от которого Саша буквально отшатнулся.

– Его нужно к врачам! Он обезумел от горя! Вы не знаете! Эти двое – бабка Сусанна и ее сын сначала похитили Анечку – невесту Степана, а потом, словно этого мало, Костя ее еще и убил!

Костя услышал это обвинение и слабым голосом произнес:

– Не-е-ет!

Его к этому времени уже подняли с холодного пола и водрузили на чью-то кровать. Бабку Сусанну уложили рядом, но она в сознание так и не приходила, а потому все происходящее вокруг нее вроде как ничуть старуху и не взволновало. В отличие от матери, ее сын был сильно напуган прозвучавшим в его адрес обвинением.

Он даже нашел в себе силы, чтобы прошептать:

– Я никого не убивал!