Наперекор судьбе

Элизабет поняла, что он отошел потому, что заплакал, но не хотел, чтобы она видела его слезы. Она осталась сидеть на месте.

– Я расскажу дяде Джону, что у меня есть папа, – заговорила Кристина. Она подняла голову и заглянула ему в лицо. – Вот он удивится, правда?

– Да, милая, – ответил Кристофер. – Думаю, он будет рад. Девочка освободила руку и провела ладошкой по его щеке.

– Не плачь, папа, – сказала она. – Глупый, почему ты плачешь?

Кристофер засмеялся:

– Потому что я держу на руках свою маленькую девочку, и я счастлив.

– Глупый, – повторила Кристина, вытирая его щеки обели ручками. – Это глупо, папа. Нужно плакать только тогда, когда больно.

Но слезы из его глаз покатились еще сильнее. Кристофер плакал и смеялся, затем дал ей большой носовой платок, чтобы очка вытирала его слезы. Элизабет опустила голову, чтобы не было видно, как повлажнели ее глаза.

“Теперь у меня связаны руки”, – подумала она. Выбора у нее совеем не оставалось. Но она не знала, жалеет она об этом или нет. Она была уверена только в одном: она чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. Больше всего ей хотелось встать, подойти к окну н обнять их обоих, чтобы они могли вновь стать одной семьей.

Но это невозможно. Семь лет нельзя так легко вычеркнуть из жизни и забыть. Нельзя простить того, кто об этом не просит и даже не испытывает сожаления.

Но она очень хотела простить его и сама хотела получить прощение.

Внезапно дверь в гостиную резко открылась, и на пороге появились Нэнси и Джон, смеющиеся и очень довольные.

* * *

Нэнси и Джон в это время тоже были на улице и наблюдали за прибытием гостей. Им повезло больше, чем Кристоферу и Элизабет, они видели приезд фельдмаршала фон Блюхера и вместе с толпой приветствовали его, когда он проезжал по улице в Карлтон-Хаусе. Потом они ушли, больше занятые собой и своими свадебными планами, чем историческими событиями, взбудоражившими всех жителей Лондона.

Им пришлось пробиваться сквозь толпу, собравшуюся возле отеля “Палтни”, а потом убеждать портье, что у них есть законное право сюда войти. Они весело смеялись, когда Нэнси открыла дверь и они увидели Кристофера с Кристиной на руках и Элизабет.

– О, – воскликнул Джон, – да здесь вечеринка! Похоже, это тебя здесь все приветствуют, да, Кристина?

– Нет! – Девочка радостно засмеялась и помахала белым носовым платком. – Здесь русский царь. Мы его видели. Он мне улыбнулся.

– А-а, – протянул Джон. – Так ты стала знаменитой.

– У меня есть папа, – продолжала Кристина. Джон поджал губы и посмотрел на Кристофера, а затем на Элизабет.

– Мой настоящий папа, – лепетала Кристина. – Он не умер, дядя Джон, и он вернулся из Канады, чтобы увидеть меня. Он любит меня и останется здесь. А еще он обещал построить мне самый большой замок из песка. Правда, папа? – победно заключила она.

– Конечно, милая, – ответил Кристофер, улыбаясь ей. Нэнси впервые увидела свою племянницу. Она стояла очень тихо и смотрела на девочку. Как она была похожа на Кристофера! А каким он был счастливым! Он выглядел таким же счастливым, как в Кингстоне, когда… Но нет. Утром они с Джоном решили, что не будут портить этот день разговорами и воспоминаниями о случившемся.

– Ты удивлен, дядя Джон? – спросила Кристина.

– Да ты просто ошеломила меня своей новостью, – ответил он. – Это самый приятный сюрприз за этот день. Даже лучше, чем мой.

– А у тебя какой сюрприз? – спросила она. – О, о нем лучше и не говорить, по сравнению с твоим он выглядит очень бледно.

– Дядя Джон! – запротестовала Кристина. – Ну хорошо, – ответил Джон, повернувшись и обняв Нэнси за плечи. – Два сюрприза сразу, хитрюга. Это твоя тетя Нэнси. Думаю, что ты не встречалась с ней раньше? Это сестра твоего папы. Она в любом случае стала бы твоей тетей, твоей единственной тетей. Тетя Нэнси станет моей женой.

Нэнси отметила, что девочка посмотрела на нее с любопытством. Она не осмеливалась взглянуть на Элизабет. Но Элизабет быстро встала и подошла к Нэнси,

– Я так рада, – сказала она. – Я всегда удивлялась, почему этого не произошло раньше. Казалось, вы так нравились друг другу. Но я рада. что теперь вы наконец обрели друг друга. – Она обняла и поцеловала Джона, потом повернулась и, немного поколебавшись, обняла Нэнси. – Я очень рада, – повторила Элизабет. – Прости меня за все, Нэнси. Я знаю, что любовь к брату – очень сильное чувство.

Нэнси тоже обняла ее.

– Я бы послал за шампанским, – сказал Кристофер, – но знаю, что все слуги в этом отеле просто парализованы от страха, связанного с прибытием сюда русского царя. Как насчет почти остывшего чая и почти свежих пирожных?

Джон повернулся к Нэнси и улыбнулся:

– Полагаю, мы всегда будем помнить, почему пили холодный чай и ели почти свежие пирожные, когда праздновали нашу помолвку, правда? Нам будет что рассказывать нашим внукам. моя любимая.

– Лорд Пул не станет моим новым папой, – радостно сообщила Кристина, обнимая за шею Кристофера, – потому что мой настоящий папа вернулся домой.

Глава 26

Джон проводил Элизабет и Кристину домой. Он отнес свою племянницу наверх, в детскую. Элизабет шла рядом.