Наперекор судьбе

Постепенно история жизни Элизабет заполнялась, она знакомилась с незнакомой женщиной – Элизабет Уорд. Но ей было трудно привыкнуть к мысли, что именно она была этой девочкой, о которой ей рассказывали.

Возможно, она улавливала, что все рассказы внезапно заканчивались событиями семилетней давности – ее свадьбой с Кристофером. Элизабет непроизвольно чувствовала, что боялась услышать о том, что произошло за эти семь лет. Вероятно, что-то было не так. Она никогда не задавала этот вопрос, хотя он не давал ей покоя. Девушка старалась не думать об этом, вела себя так, словно спрашивать было не о чем.

Мартин и Кристофер несколько раз совещались. Мартин считал необходимым рассказать Элизабет правду, и как можно скорее. Нельзя это бесконечно откладывать. В дальнейшей отсрочке не было никакого смысла. Это несправедливо по отношению к его сестре. Кристофер в основном соглашался. Но они никак не могли договориться о том, какую правду она должна узнать. Мартин, похоже, в конце концов тоже поверил в вину Кристофера, в то, в чем обвиняли его семь лет назад. Он настаивал на том, что Элизабет должна все узнать.

– Она обязательно простит тебя, – заверял он. – Ведь все это было так давно, она очень повзрослела с тех пор. Она ожидала, что ты будешь верхом совершенства. Сейчас она поняла, что идеальных людей не бывает. Она все равно будет любить тебя, даже если ты и упал с воздвигнутого ею пьедестала. Я искренне надеюсь на это. Ты никогда не сможешь быть в ладу со своей совестью, Тревельян, если утаишь от нее часть правды. Лучше очистить свою совесть сейчас. Кроме того, ее память может вернуться в любой момент, и она не простит тебе обмана.

– Но я хочу, чтобы она узнала, как все было на самом деле, – настаивал Кристофер. – Я хочу, чтобы она знала, что моя единственная вина заключалась в том, что я сбежал.

– Ну хорошо, – согласился Мартин. – Возможно, мы найдем компромисс. Мы расскажем ей то, во что верили все, включая, в конце концов, и меня. А потом ты расскажешь ей свою версию. Она должна решить все сама. И без сомнения, ее решение будет в твою пользу. Она снова полюбила тебя, я вижу это и нисколько не жалею об этом. И даже если она не поверит тебе, то все равно простит.

Так они и решили. Кристофер подумал, что Мартин просто собирался быть справедливым и беспристрастным, не принимая во внимание самые настоящие преступления, которые были совершены в течение прошедших двух с половиной недель.

Кристофер договорился, что проведет весь четвертый день с момента приезда Мартина со своим управляющим. Следующий день он проведет тоже в делах. Они с Мартином решили подождать эти два дня. А потом они вместе пойдут на прогулку с Элизабет и расскажут ей о прошедших семи годах.

Отчасти это было равносильно смертному приговору для Кристофера.

Глава 12

Элизабет искренне пыталась полюбить Мартина, почувствовать себя спокойно рядом с ним. Она заметила, что Мартин был очень терпелив с ней и всегда доброжелателен по отношению к Кристоферу. Девушка силилась понять, почему не может полюбить его, когда, похоже, раньше не чаяла в нем души. И Кристофер тоже не знал причин ее антипатии к Мартину.

Элизабет старалась преодолеть это чувство. Когда Мартин попросил ее после завтрака прогуляться с ним, в тот первый день, когда Кристофер занимался делами, она улыбнулась ему и предложила пойти к мысу.

День был ветреный и холодный, тяжелые свинцовые облака низко нависли над землей, но дождя не было. Они забрались на самый верх и смотрели вниз на бушующее пенистое море. Элизабет непроизвольно содрогнулась.

– А это тропинка? – спросил Мартин, указывая направо. – Давай спустимся вниз на берег. Там будет не так ветрено.

Элизабет замерла – ведь берег принадлежал только им с Кристофером.

– Тропинка очень крутая, – ответила она. – Я всегда предпочитаю оставаться здесь.

– Я дам тебе руку, – ответил Мартин, улыбнувшись ей. – Но если не хочешь, мы не пойдем.

Они направились вдоль мыса, подальше от тропинки.

– Лиззи, – заговорил Мартин, – мне кажется, настало время вернуться тебе домой вместе со мной. Завтра или послезавтра.

– Ты говоришь о Лондоне? – спросила она. – Но я ведь дома. И я не собираюсь уезжать отсюда, Мартин. Тем более без Кристофера.

– Ты что-нибудь помнишь здесь? – спросил Мартин. – Море? Скалы? Дом? Хоть что-то?

– Я уже говорила тебе, – нетерпеливо ответила девушка, – я ничего не помню.

– Но ты говорила мне, что помнишь кое-что о Лондоне, – настаивал Мартин. – Почему же ты ничего не помнишь в Пенхэллоу? Неужели нет ничего, что показалось бы тебе здесь знакомым?

– Нет. – Девушка вздохнула. – Настойчивые расспросы не могут помочь, Мартин.

– А ты никогда не думала о том, что здесь все тебе казалось бы незнакомым, даже если бы ты не потеряла память? – продолжал он. – Ты не думала о такой возможности, что тебя впервые привезли в Пенхэллоу после твоего падения из экипажа?

Девушка бросила на него резкий взгляд.