Написанное с 1975 по 1989

И в их строю есть промежуток малый

Возможно это место для меня

Чтобы лететь, лететь к последней цели

И только там опомниться вдали:

Куда ж мы это к черту залетели?

Какие ж это к черту журавли?!

* * *

Мягко бережком вдоль речки

Босой крадется человек

На бугру стоят овечки

Смотрят над водами рек

Что крадется тот-то, первый? –

Не второго ли убить? –

Бог все знает предусмотрит –

Значит можно и убить

Если можно

* * *

Вот завился дым колечком

Вышла кошка на крылечко

А что она видит –

Она видит праздник

Люди в разном виде

Но не безобразники

А что кошке делать? –

Стала она грустна

У них, у людей — идеи

А моя жизнь пуста –

И поджала губки

* * *

Вот курица совсем невкусная

Но, Господи! — подумать ведь –

Ей было бегать и страдать:

Ведь вот ведь — я совсем невкусная!

Ведь это неудобно есть

Коль Дмитрий Алексаныч съесть

Меня надумает

* * *

Кошечка бегает, глазом сверкает

Когтем об пол ненароком шуршит

Складно мешочек пуховый ей сшит

Бог ее смотрит и взглядом ласкает

Мышку на радостях ей попускает

Мышка заранее вся и дрожит:

Чем же я хуже? — бессильно взывает

А ты и не хуже — ей Бог говорит

Лучше даже

* * *

И мышка и малый кузнечик

Стрекочут, ети же их мать

Что скажешь ты им, человече? –

Так что же им бедным сказать?

Играйтесь на травке пушистой

Но только вот сунитесь в дом

Я как тараканов-фашистов

Вас смерти позорной предам

Гадов

Фашистов недобитых

Блядей ебаных

Сукой буду

Предам

* * *

Зверь сидит и горько плачет

Кармы над неразберицей –

В следущем рожденьи, значит

Предстоит ему родиться

Человеком полуголым

И с душою поразимой

Прожигаемой глаголом

Совестью невобразимой –

Страшно!

* * *

Проступайте же во мне

Человеческие боли

Чтобы стал я поневоле

Мерзопакостным вполне

А то вот живу как кошка

Много вижу, мало ем

Скоро мудрый уж совсем

Распластаюсь вдоль окошка

* * *

Рука бойца всю ночь болела

Ее томило и ломало

А как светать под утро стало

Страна в восторге увидала –

Рука как дом огромный стала

Все разрастаясь на глазах

И все вскричали: то Гундлах

Воин

* * *

Нога чегой-то там болит

Какой-то видно паразит

Завелся, вот сейчас возьму

Лекарство да и изведу

Злодея, да и ногу тоже

Спасу…, а между ними, Боже!

Любовь, быть может!

Неземная!

Это мне — боль

А им — любовь!

* * *

Всю жизнь темнеет понемногу

Боец с утра лишь только ногу

Поставит в кованый сапог

А глядь — опять темно и враг

Опять невидим, хоть ложись

Обратно спать — и так всю жизнь

* * *

В чистом поле, в чистом поле

В чистом поле кто лежит –

Пуля мертвая лежит

Тело рядышком лежит

Каждый сделал свое дело

Пуля — смертное, а тело –

Тоже ведь не скажешь смело

Что бессмертное

* * *

Ночью ли темною, полем ли чистым

Да на безмолвном коне

Вот они едут — живые чекисты

А вот и скрылись во мгле

Скрылись — не скрылися, скрылися кабы

Вот я на шлях выхожу

Вот я, простая советская баба:

Скрылись, не скрылись — гляжу

Вота лежат они, бедные трупики

Выну из уст удила

И зарыдать зарыдаю: Мой глупенький

Я же тебя родила

Для счастья

* * *

Она прошла буденовской походкой

Как сабельной петромосковский след

Как рысь! как Русь! как мука! Мекка! водка!

Я мертвая глядела ей вослед

Я ж говорила: Там где жизни нет –

Там смерть

В охотку

* * *

Когда под древнею Москвою

На страшной глубине как сон

Вселенский полз Наполеон

Подобен призрачному рою

Предощущений смутных

Когда-нибудь под утро

Я выходила и гуляла

И прутиком определяла

Где он ползет

* * *

Ой, ты мое тело

Что ж ты так вспотело

Раз по Красной площади прошло

А уж все потом изошло

Али площадь не блаженная

Вкруг Василия Блаженного

Али площадь не красна

Али сущность не ясна

* * *

Вот мой мизинец болевает

В нем кость живет себе хозяйка

Туда-сюда пройдется зябко

А то поднимет страшный вой:

Я не хочу на свете жить!

А то вдруг явится в мундире:

Я в армию иду служить

В защиту мира

* * *

Эй, пойди сюда, нога!

Не нога ль ты мне на милость?

— Нет вот, я тебе рука! –

Эка все переменилось

Вокруг

А то, бывало, крикнешь: Эй, пойди-ка, сюда! не нога ли ты мне на милость Богом данная, а?! — Нет, — отвечает подлая — рука я твоя, Богом на милость тебе данная! — эка, милая моя, как все вокруг переменилось!

* * *

Никто не хочет меня слушать

Кому повем печаль мою

Вот ногу я беру свою:

Послушай ты меня, послушай

Моя печальная нога

Жизнь безутешно высока!

Чего молчишь, пузырь лишайный?

И вот она уж утешает

Склонившись надо мной

* * *

Вот пуля вражая взошла

Над живой частью его жизни

И в тело мягкое вошла

И вот живет он мертвой жизнью

Дома детей он посещает

Места так милые ему

И все дозволено ему

Живьем, но не прикосновеньем

* * *

Ой, головушка болит

Как была б она гранит

Или мрамор белый

Так не болела б

А среди площади стояла

И следила строго

Чтоб у других болела

Коль живые, гады!

* * *

Отбежала моя сила

На полметра от меня

Я лежу, ее бессильно

Достопамятно браня:

Ах ты, подлая и рыжья

Ну, чуть-чуточку, едрит

Подойди ко мне поближе!

А она и говорит:

Пшел вон, старый

* * *

Вот приходит она, боль

Как зверушка малая

Всяк бежит ее убить

А я вот ее балую

Пусть побегает — говорю

Но не очень больно

Она ж склонит ко мне головку

И прошепчет: Больно! –

Дай тебя я пожалею

Бедная моя

* * *

Зуб был горячий как струя

Вдруг обнажившегося ада

И все были смертельно рады –

Врачиха рада, дети рады

И люди рады, но не я

И все бежали воперед

Крича: Сейчас прикончим гада!

Но я взмолился: Не…, не надо!