Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы

– Это как Ватикан? – спросил он Рэйчел. – Или больше похоже на дворец архиепископа?

Рэйчел фыркнула.

– Тебе он кажется похожим на дворец? – Она говорила спокойным тоном, но жилка под ухом билась часто.

– Скорее, на банк.

Рэйчел засмеялась, но тут же умолкла, глянув через плечо. Будто боялась, что кто-нибудь выйдет из дома и отругает ее за веселье.

– Что здесь делают? – полюбопытствовал Йен. – Это дом для больших собраний?

– Да. А еще здесь заключают сделки. На ежегодных собраниях рассматривают дела, имеющие отношения к… думаю, ты назвал бы это принципом, но мы зовем это верой и обычаем. Здесь хранятся книги, в которые записывают результаты очередного собрания. И вопросы. – Она внезапно улыбнулась, и у Йена сердце забилось чаще. – Думаю, тебе эти вопросы покажутся знакомыми – они похожи на те, о которых ты рассказывал, когда описывал испытание совести перед твоей исповедью.

– Вот как, – сказал Йен, но решил не развивать тему. Он не был на исповеди уже несколько лет, но его это не беспокоило – он считал, что еще недостаточно нагрешил. – А эти ваши вера и обычай говорят о том, что ты не должен присоединяться к Континентальной армии, даже если не будешь брать в руки оружие?

Он тут же пожалел о своем вопросе – сияние в глазах Рэйчел на миг угасло. Глубоко вздохнув, она посмотрела на него и сказала:

– Нет, это будет всего лишь мнением – официальным мнением. Прежде чем вынести решение, Друзья обсуждают все точки зрения. И не важно, будет это решение положительным или нет. – Перед последним словом она едва заметно запнулась, но Йен уловил заминку. Соломенная шляпка Рэйчел слегка съехала набок, и он вынул из нее булавку, поправил шляпку и воткнул булавку обратно.

– Если решение окажется не в нашу пользу и мы не сможем найти собрание, которое примет нас, малышка, то что мы тогда будем делать?

Рэйчел поджала губы, но посмотрела ему в глаза.

– Друзей женят не их собрания и не священники или пасторы. Друзья просто женятся друг на друге. И мы поженимся. – Она сглотнула. – Как-нибудь.

Пузырьки дурных предчувствий, что копились у него в животе все утро, начали всплывать, и Йен прикрыл ладонью рот, чтобы приглушить отрыжку. Когда он нервничал, ему кусок в рот не лез, и потому этим утром он не завтракал. Йен из вежливости немного отвернулся и вдруг заметил двоих человек, вышедших из-за угла.

– Глянь, там твой брат. И для квакера он слишком хорошо одет.

Дензил облачился в мундир солдата Континентальной армии. Квакер выглядел напряженным, будто охотничий пес, которому на шею повязали бант. Йен постарался не выказать удивления и просто кивнул будущему зятю. Невеста Денни подобной сдержанностью не обладала.

– Правда ведь, он красив? – воскликнула Дотти, отступив на шаг и любуясь Денни.

Дензил кашлянул и поправил очки. Он был аккуратен, не слишком высок, зато имел широкие плечи и сильные руки. Мундир ему шел, и Йен сказал об этом.

– Постараюсь, чтобы моя внешность не питала мое тщеславие, – чопорно заявил Дензил. – А ты, Йен, не собираешься стать солдатом?

Йен с улыбкой покачал головой.

– Не-а. Солдата из меня не выйдет, зато я неплохой разведчик.

Дензил посмотрел на его лицо, скользнул взглядом по татуированным точкам на скулах.

– Верю, что это так и есть. Разведчикам ведь не нужно убивать врагов? – Напряженные плечи Денни расслабились.

– Выбор остается за нами, – с непроницаемым выражением лица сказал Йен. – Можно убить, если вдруг захочется, – так, шутки ради, это не считается.

Дензил оторопело моргнул, но Рэйчел и Дотти засмеялись, и он неохотно улыбнулся.

Часы пробили десять.

– Ты что-то припозднился, Денни, – сказала Рэйчел. – Генри стало хуже?

Дензил и Дотти ходили попрощаться с Генри, братом Дотти, который выздоравливал после проведенной Клэр операции.

– Можно и так сказать, – ответила Дотти. – Но телесный недуг здесь ни при чем. – Ее глаза лукаво блеснули. – Он влюблен в Мерси Вудкок.

– В хозяйку дома? Ну, любовь ведь не опасна для жизни, верно? – подняв бровь, спросил Йен.

– Нет, если тебя зовут не Монтекки или Капулетти, – ответил Денни. – Мерси тоже любит Генри, хотя не знает, жив ее муж или нет.

– И пока она не узнает, что он мертв… – поведя плечиком, добавила Дотти.

– Или жив, – строго посмотрев на нее, сказал Денни. – Существует и такая вероятность.

– Она близка к нулю, – возразила Дотти. – Тетя… то есть Друг Клэр, лечила мужчину по имени Уолтер Вудкок, который был серьезно ранен под Тикондерогой. Он тогда чуть не умер, и его взяли в п… плен.

Она споткнулась на последнем слове, и Йен вдруг вспомнил, что ее старший брат Бенджамин – военнопленный.

Заметив, как омрачилось лицо Дотти, Дензил нежно взял ее за руку.

– Оба твои брата благополучно перенесут выпавшие на их долю испытания, – сказал он, ласково глядя на нее. – Как и мы, Доротея. Люди то и дело умирают, их едят черви… но они умирают не напрасно.

Дотти хмыкнула и с неохотной улыбкой произнесла:

– Тогда пойдем, нам ведь столько всего еще нужно сделать!

К удивлению Йена, Дензил кивнул, достал из-за пазухи документы и принялся подниматься по лестнице к двери дома собраний.