Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы

– Иисус твою Рузвельт Христос, – прошептала я и ниже склонилась над рукой погонщика, чтобы скрыть лицо – я наверняка сейчас выгляжу потрясенной.

Жермен исключительно талантливый карманник, но украсть мула у отряда погонщиков… Как там Джейми говорил? «Его схватят и повесят или запорют мало не до смерти, а я ничего не смогу сделать, чтобы помешать им». Погонщики – это погонщики, они скорее свернут Жермену шею, чем станут дожидаться какого-либо решения военного суда. Я тяжело сглотнула и быстро огляделась в поисках лагеря погонщиков. Если я увижу там Жермена…

Однако вместо Жермена я увидела Перси Бошана. Устроившись в тени ближайшей палатки, он задумчиво глядел на меня. Наши взгляды встретились, и он тут же подошел ко мне, оправляя камзол. Что ж, не то у меня сейчас положение, чтобы смотреть дареному коню – или мулу – в зубы.

– Мадам Фрэзер, вам нужна помощь? – вежливо кивнув, спросил Бошан.

Нужна, и еще как. Я больше не могу затягивать хирургические манипуляции. Бросив взгляд на огромного пациента, я задумалась – знает ли он французский?

По-видимому, это отразилось на моем лице – Джейми говорит, что по мне всегда видно, о чем я думаю, – и Перси улыбнулся и сказал по-французски:

– Да это отродье и английский-то понимает лишь в том объеме, который позволяет ему нанять больную шлюху, причем исключительно дурную, раз уж она позволяет ему себя коснуться; что уж говорить о языке ангелов.

– Дерьмо, дерьмо, гребаное дерьмо, гребаный мул, как же больно… – бормотал погонщик.

Я немного расслабилась и ответила на французском:

– Да, мне нужна помощь, и срочно. Мой внук сейчас пытается украсть мула, которого этот тупица украл у него. Не могли бы вы увести мальчика из лагеря погонщиков, прежде чем его заметят?

– À votre service, madame[80], – тут же ответил Бошан и, щелкнув каблуками, кивнул и ушел.

* * *

Рану я перевязывала так долго, как могла. Если мой сквернословящий пациент увидит Жермена среди погонщиков, французские манеры Перси могут оказаться весьма некстати. И вряд ли мой внутренний Гиппократ посмотрит сквозь пальцы на то, что я буду вынуждена принять решительные меры, если Жермену попытаются сломать шею.

Из-за спины донесся знакомый рев, и я резко обернулась. Раскрасневшийся и слегка встрепанный Перси вел Кларенса, а на муле сидел Жермен и с победоносным видом смотрел на моего пациента.

Я поспешно поднялась, нашаривая нож. Погонщик, осторожно ощупывавший свежую повязку, удивленно поднял голову и с ревом вскочил на ноги.

– Дерьмо! – выпалил он и, сжав кулаки, целеустремленно направился к Перси, Жермену и Кларенсу.

Перси, к его чести, не отступил, лишь слегка побледнел. Он передал поводья Жермену и решительно шагнул вперед.

– Мсье…

Однако погонщик не собирался разговаривать и с ходу всадил в живот Перси здоровенный кулачище. Перси рухнул наземь и скорчился.

– Черт побери… Жермен! – крикнула я.

Ничуть не обескураженный утратой защитника, Жермен попытался хлестнуть погонщика поводьями по лицу.

Его намерения были слишком ясны, погонщик уклонился и потянулся схватить либо поводья, либо Жермена. Стоявшие в отдалении больные поняли, что происходит, и кто-то из женщин закричал. В этот миг Кларенс, поджав уши и оскалившись, попытался цапнуть погонщика за нос, но промахнулся практически на волос.

– Гребаный мул! – взревел разъяренный погонщик и, ухватив зубами верхнюю губу Кларенса, мертвой хваткой вцепился в его шею.

Кларенс закричал. Женщины закричали. Жермен закричал.

Я не кричала – у меня перехватило дыхание. Я проталкивалась через толпу, нашаривая разрез в юбке, чтобы достать нож. Рукоять ножа ткнулась мне в ладонь, но тут на мое плечо легла чья-то рука и остановила меня.

– Прошу прощения, миледи, – сказал Фергус, проходя мимо меня. Приблизившись к мулу, погонщику и визжащему ребенку, он выстрелил из пистолета.

На миг воцарилась тишина, а потом все снова закричали, каждый хотел подойти ближе и увидеть, что случилось с Кларенсом и остальными. Поначалу было непонятно, что же все-таки произошло, но вот погонщик удивленно разжал руки и, вытаращив глаза, повернулся к Фергусу. По его подбородку сбегала окровавленная слюна. Жермен, проявив гораздо больше присутствия духа, чем я в его ситуации, схватил поводья и потянул изо всех сил, пытаясь заставить Кларенса повернуть голову. Кларенс, чей боевой дух был, как никогда, высок, не желал слушаться приказа.

Фергус спокойно убрал пистолет за пояс – я лишь сейчас поняла, что выстрелил он в землю у ног погонщика – и сказал:

– На вашем месте, сэр, я бы как можно быстрее отошел от этого животного. Вы ему явно не нравитесь.

Крики прекратились, раздался смех.

– Слыхал, Белден? – крикнул стоящий рядом со мной мужчина. – Ты не нравишься мулу! Что ты на это скажешь?

Погонщик выглядел сбитым с толку, но все еще жаждал крови. Сжав кулаки, он широко расставил ноги, набычился и уставился на толпу.

– Что скажу? А вот что…

В этот миг Перси, который уже успел оправиться от удара, слегка пошатываясь подошел к погонщику и без колебаний метко пнул его по яйцам.