Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы

Он добрался до квадратного корня числа сто семнадцать и сонно искал произведение чисел двенадцать и шесть, как вдруг ощутил влажной кожей движение воздуха. Он со вздохом открыл глаза, решив, что это Мерблинг встал, чтобы сходить в отхожее место, но Мерблинг тут был ни при чем. У входа в палатку кто-то стоял. Полог был отдернут, и фигура неизвестного четко просматривалась на фоне лагерных костров. Девушка.

Уильям тут же сел, нащупывая рукой рубашку, которую вчера бросил в изножье кровати.

– Какого черта ты тут делаешь? – прошептал он как можно тише.

Поколебавшись, она направилась прямо к Уильяму. Ее руки легли ему на плечи, длинные волосы скользнули по лицу. Уильям невольно обнял ее. Джейн была в одной сорочке, и теплая грудь, не стиснутая корсетом, вздымалась лишь в нескольких дюймах от его лица.

Отпрянув, Джейн плавно стянула сорочку, тряхнула волосами и оседлала его бедра.

– Слезь! – он схватил ее за руки и оттолкнул. Мерблинг перестал храпеть; зашуршала простыня Эванса.

Уильям встал, подхватил ее сорочку и свою рубаху и как можно тише повел Джейн прочь из палатки.

– Ты что творишь, черт бы тебя побрал? На, одевайся! – Он швырнул в нее сорочкой и торопливо надел рубаху.

Пусть их сейчас никто не видит, но мало ли что…

Ее голова проклюнулась из шейного выреза сорочки, словно цветок из сугроба. И цветок этот был очень зол.

– И что же я, по-твоему, делала? – Джейн распустила волосы по сорочке и яростно ими встряхнула. – Я просто хотела сделать для тебя доброе дело!

– Что?

– Ты ведь завтра будешь сражаться? – Даже в тусклом свете было видно, как сверкают ее глаза. – Солдаты всегда хотят трахаться перед боем. Им это нужно.

Уильям потер лицо, поскреб отросшую щетину.

– Понятно. Да уж, ты очень добра ко мне. – Ему вдруг захотелось рассмеяться. А еще – довольно внезапно – воспользоваться ее предложением. Но не настолько, чтобы принять его, когда, с одной стороны, к ним будет прислушиваться Мерблинг, а с другой – Эванс.

– Я не буду завтра сражаться, – сказал он и удивился – произнесенное вслух, это внезапно причинило боль.

– Не будешь? Но почему? – с толикой неодобрения в голосе спросила Джейн.

– Долгая история, – ответил он, пытаясь быть терпеливым. – И вообще, это не твое дело. Послушай, я ценю твое предложение, но, как я уже говорил, ты больше не шлюха, по крайней мере, пока ты здесь. И ты не моя личная шлюха. – И хотя перед его мысленным взором стояли видения того, что могло случиться, заберись она под покрывало к нему раньше, чем он проснулся, Уильям все же решительно развернул ее к себе спиной и сказал: – Возвращайся в свою постель. – Не удержавшись, он напоследок хлопнул ее по хорошенькой заднице.

– Трус! – выпалила Джейн, посмотрев на него через плечо. – Мужчина, который не трахается, и сражаться не будет.

– Что? – На миг ему показалось, что он ослышался.

– Ты слышал, что я сказала. Гребаной спокойной ночи!

Он в два шага нагнал ее, схватил за плечо и развернул к себе.

– И кто же, позволь спросить, преподал тебе эту мудрость? Твой добрый друг капитан Харкнесс? – раздраженно, пусть и без злости, спросил он – потрясение от ее внезапного появления еще не прошло. – Для того я спас твою очаровательную задницу от изнасилования, чтобы ты теперь попрекала меня моей жизненной ситуацией?

Она опустила голову и тяжело вздохнула, но не оттого, что расстроилась.

– Что за ситуация?

– Черт побери, я же говорил тебе! Ты знаешь, что такое конвенционная армия?

– Нет.

– Так, ладно, это долгая история, и я не собираюсь рассказывать ее тебе, стоя в одной рубашке посреди лагеря. Иди отсюда и позаботься о своей сестре и парнях. В конце концов, это твоя работа. А я сам о себе позабочусь.

– Даже и не сомневаюсь, – шумно выдохнув, съязвила она и посмотрела на его член, который нелепо торчал под рубахой, выдавая его потребности.

– Scheisse, – снова выругался Уильям, дернул Джейн на себя, крепко обнял и поцеловал. Она пыталась высвободиться, однако не всерьез, а лишь желая распалить его. Он стиснул Джейн сильнее, пока она не перестала сопротивляться, и продолжил целовать ее.

Наконец Уильям отстранился. Он вспотел и тяжело дышал, а воздух казался вязким и тягучим, словно горячая смола. Джейн тоже тяжело дышала. Он мог взять ее. Хотел взять. Секундное дело – поставить Джейн на колени за шатром, задрать сорочку…

– Нет, – Уильям отер рот ладонью и повторил уже решительней: – Нет.

Он безумно хотел Джейн, и будь ему шестнадцать, давно бы кончил. Однако он уже не юнец, ему хватило самообладания снова развернуть ее и придержать за шею и зад, не давая повернуться.

– Когда прибудем в Нью-Йорк, я, быть может, пересмотрю свое решение, – шепнул Уильям ей на ухо.

Джейн замерла – ее круглая ягодица напряглась под его рукой, – но не стала ни вырываться, ни кусаться, чего он почти ожидал.

– Почему? – спокойно спросила она.

– Это тоже долгая история. Спокойной ночи, Джейн. – Он отпустил ее и ушел. Невдалеке барабаны подали сигнал к побудке.

Часть четвертая

День сражения

Глава 68

В темноте