Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы

На миг Джейми захотелось снова ударить его. Судя по выражению лица, Грей это понял, однако не отступил, лишь пристально посмотрел на Джейми здоровым глазом. На этот раз он даст сдачи.

Джейми на миг закрыл глаза, пытаясь обуздать гнев.

– Идите с этим мужчиной, – сказал он Крэддокам. – Он ваш пленник.

Сняв с пояса пистолет, Грей вручил его старшему Крэддоку. Тот принял оружие с широко раскрытыми глазами. Джейми не сказал ему, что пистолет не заряжен.

– А ты пойдешь с ними в тыл, – ровным тоном велел он Грею. – Если Инглиштаун еще в руках американцев, проводи их туда.

Вежливо кивнув, Грей поджал губы и отвернулся.

Джейми схватил его за плечо, развернул к себе. Грей зло глянул на него, а Джейми пристально посмотрел в его глаз.

– Я возвращаю тебе твое слово, – произнес он намеренно громко, чтобы Крэддоки наверняка его услышали. – Понял? Когда ты попадешь в Инглиштаун, сдашься капитану Маккорклу.

Грей скривился, но ничего не сказал, лишь кивнул перед уходом.

Джейми побежал к ждущим его солдатам, но, не выдержав, оглянулся.

Подгоняя Крэддоков, неуклюжих и суетливых, точно ведомые на рынок гуси, Грей направлялся на юг, в тыл американской армии.

Грей явно понял его правильно, и, невзирая на нынешнее положение дел, у Джейми будто камень с души упал. Джон Грей теперь снова военнопленный и находится под стражей, не имея свободы передвижения. А также не имея обязательств чести, которые делали его заложником своего слова. Освобожденный от клятвы, теперь он может действовать, как любой солдат в руках врага, сбежать.

– Сэр! – подбежал тяжело дышащий Биксби. – Там «красные мундиры»…

– Да-да, Биксби, я слышу. Давайте встретим их.

* * *

Если б не книга-раскраска, я бы это сразу и не заметила.

В третьем или четвертом классе у Брианны была раскраска со сценками из Американской революции, исключительно благопристойными: Пол Ревер мчится сквозь ночь на коне, Вашингтон пересекает реку Делавер с прискорбной нехваткой моряков (это заметил Фрэнк), и прочее в том же духе. На развороте изображена Молли Питчер. На левой странице она несет воду к терзаемому жаждой войску, а на правой занимает место раненого мужа у пушки в битве при Монмуте.

Похоже, именно так предстоящее сражение и будет называться, если этим кто-нибудь озаботится – Монмут-Кортхаус находится в двух-трех милях отсюда.

Я снова отерла лицо. Пот тут был ни при чем – судя по виду трех влажных платков, лицо мое постоянно покрывалось сажей. С востока то и дело доносилась пушечная канонада. Монмут находится там?

– Ну, раз уж Джордж Вашингтон существует, то почему бы не быть и Молли Питчер? – пробормотала я, выпив воды и вернувшись к стирке своей окровавленной одежды.

Картинка была довольно подробной, а Бри настаивала на том, что цвета должны быть настоящими – никаких розовых или оранжевых пушек! Фрэнк набросал на листе бумаги несколько пушек и раскрасил их в разные цвета, от серого (с черным, синим, сине-фиолетовым и даже желтым оттенками) до коричневого с оттенками жженой сиены и золота. Он не сказал, какого цвета настоящие артиллерийские орудия, и в конце концов они с Бри сошлись на том, что пушка должна быть черной с прозеленью.

Мне доверили красить траву и, когда Брианна устала, заштриховать развевающуюся одежду миссис Питчер. Я вдруг вспомнила запах тех карандашей…

По дороге шел небольшой отряд. Двое солдат регулярной армии поддерживали сильно спотыкающегося мужчину в светло-зеленом мундире из провинциального лоялистского полка «Зеленые Скиннера». У невысокого солдата Континентальной армии руку обвязывал окровавленный шарф. Второй солдат, с виду не раненый, глядел по сторонам, будто охраняя.

«Зеленый мундир», скорее всего пленник. Я перевела взгляд на раненого солдата… и благодаря так своевременно вспомнившейся Молли Питчер с потрясением опознала в нем девушку. Бедра ее прикрывал мундир, но было заметно, как они сужаются к коленям. У мужчин бедра прямее, а у женщин тазовые кости расставлены шире.

Когда они подошли ближе, я заметила родственное сходство девушки и «зеленого мундира»: оба невысокие, легкие в кости, с квадратными подбородками и покатыми плечами. Но «зеленый мундир» все же был мужчиной – судя по щетине на щеках и подбородке, в то время как лицо его спутницы – кто она ему? Сестра? они выглядят почти ровесниками – оказалось гладким, словно яйцо, и таким же белым.

У второго мужчины лицо красное, словно доменная печь: казалось, тронь – и обожжешься. Глаза – две белые щелки; голова покачивалась на тощей шее.

– Он ранен? – спросила я, поддерживая его под руку и сажая на табурет. Сев, он тут же обмяк и упал бы, не подхвати я его. Девушка испуганно ахнула, протянула к нему руку, но сама чуть не упала – спасибо, другой солдат удержал.

– Его ударили по голове, – взволнованно признался он. – Я… стукнул его рукоятью меча.

– Помоги мне уложить его.

Я нащупала за ухом мужчины здоровенную шишку, но череп, кажется, цел. Скорее всего, сотрясение. Внезапно мужчина выгнулся и высунул изо рта кончик языка.

Я тихо ахнула, но девушка услышала и вскрикнула.