Напиток для Шапокляк

Действительно, прическа была сделана явно руками мастера. И Фима поняла, что они, кажется, чуть было не упустили из виду еще одного, в высшей степени ценного, свидетеля.

– Можно звонить коллегам. Тут нам с тобой делать нечего. Если что-то и было, то нас опередили. Тот, кто учинил этот обыск, явно хорошо знал, что ищет. И вероятно, он это нашел.

– Погоди. Осталась еще одна комната. Там он точно не искал.

Каким бы коротким ни было мгновение, когда девушки стояли на пороге запретной третьей комнаты, охраняемой маленьким когтистым стражем, но Фима успела заметить, что внутри ее царит образцовый порядок. На полу ничего не валялось, разбитых предметов видно не было.

– Хочешь сказать, что злоумышленник побоялся какой-то там кошки?

– Это не кошка, – покачала головой Фима. – Верней, не та кошка, какой мы ее себе представляем. Там за дверью находится дикая кошка – сервал.

Фима как раз успела изучить с помощью интернета, как выглядят дикие кошки. И могла авторитетно заявить, что третью комнату оккупировала именно эта персона.

– И каков у них нрав?

– Заводчики пишут, что веселые и игривые.

– Судя по ее рычанию, я бы так не сказала.

– Видимо, кошка охраняет свою территорию. Отсюда и агрессия. Но если мы как-нибудь сумеем ее задобрить, то есть шанс, что она проникнется к нам теплыми чувствами и позволит войти.

– У тебя есть опыт общения с такими зверюгами?

– Нет. Но всем хочется любви и ласки. И еще немножко вкусной еды.

Увы, сервал, который обитал в квартире Ольги Михайловны, не нуждался ни в любви, ни в ласке, ни даже во вкусной еде. Он желал лишь крови своих врагов. И когда девушки приоткрыли щелочку двери, оказался перед ней и свирепо зарычал. При этом он бил себя хвостом по бокам. А все его тело, покрытое мягкой и пушистой шерсткой, напряглось и казалось выкованным из железа.

– Кис-кис-кис, иди сюда, – льстиво произнесла Диана.

И едва успела захлопнуть дверь, в которую с другой стороны врезалось весьма тяжелое тельце разозленного животного, а когтистая лапа со скрежетом проехалась по дверному полотну.

– Давай я попробую, – предложила Фима.

Но ее талант дрессировщика был посрамлен. Утихомирить сервала не помогли ни колбаска, ни сосиски, ни замороженный куриный окорочок, ни даже кусочек дорогого сыра бри. Баночка красной икры немедленно полетела назад вместе со всем своим содержимым. А блюдечко со сливками было перевернуто с такой ненавистью, что белые брызги поднялись в воздух фонтаном, а отдельные так и вовсе долетели прямо до потолка.

Стало совершенно очевидно, что дикий кот – это вам не собака. Пятница сдался бы еще на этапе сыра, который он обожал.

– Это какая-то невозможная зверюга!

– Его не укротить!

– Подожди, я кое-что придумала!

Фима сбегала в ванную комнату, где тоже все валялось вперемешку. Баночки с ароматическими маслами перекатывались под ногами, некоторые уже подтекали, и приятные запахи смешивались между собой, создавая немыслимую какофонию.

– Где-то тут оно должно быть. Ага! Нашла!

Назад Фима вернулась с пузырьком масла котовника, называемого еще иначе кошачьей мятой. Средство, которое всегда действовало на всех ее знакомых кошек не хуже валерьяны. Небольшая грядка с котовником была местом их регулярного паломничества. Все окрестные коты и кошки регулярно являлись к бабушке на ее садоводческий участок, чтобы насладиться листочками котовника. Ходили поодиночке и парами, приводили с собой своих котят, и те тоже, подрастая, приводили уже свое собственное потомство.

Сначала бабушка умилялась такой популярности в среде кошачьих, но постепенно начала негодовать. Кошки не слишком церемонились с ее грядками и частенько на свежевскопанной земле оставляли свои визитные карточки. В итоге бабушке пришлось принять меры и высадить котовник за ограду, где ему быстро приделали ноги. Это ничуть не опечалило старушку, а лишь вызвало у нее смех. Пусть теперь воришка справляется с кошачьими ордами, которые неизбежно оккупируют уголок его сада с привлекательными для них кустиками.

Еще не дойдя до дверей запретной комнаты, Фима уже почувствовала: что-то изменилось. Рычание за дверью стало не таким злобным, в нем появились жалобные нотки. Мол, пустите, дайте… А затем голос сервала и вовсе изменился. Это не был дикий зверь, готовый растерзать все и всех на своем пути. Это был маленький котенок, которому хотелось лакомства, до которого не добраться.

Диана тоже заметила разницу в голосе сервала и обрадовалась:

– Смотри-ка! Действует!

Фима подхватила с пола какую-то тряпочку, успев устыдиться. Тряпочка оказалась салфеткой с вышитыми на ней котятами. Они сидели в корзинке: серый, белый и черненький. И выглядели так натурально, что не вызывало сомнений: вышивала их большая мастерица. И было это страшно давно. Сама ткань салфетки стала от долгих лет такой тонкой, что казалось, еще немного – и порвется на нитки.

Но выбирать не приходилось: Фима капнула на салфетку несколько капель из открытой баночки, и по квартире пополз сильный запах. Если его чувствовали даже девушки, то можно себе представить, какую власть этот аромат имел над диким котом.