Наполеон

Без всякого сомнения можно сказать, что союзники первыми нарушили свои обещания. Они могли бы обойтись с Наполеоном как с бешеной собакой или чудовищем и сразу заточить на острове Святой Елены. Но вначале они решили поступить с ним как с благоразумным человеком. Царь, наиболее тактичный из всех монархов, помня их дружественные отношения в Тильзите, хотел показать «всей вселенной наглядный пример либерального отношения к поверженному врагу».

— Объединённые силы, — заявил он, — не могут оставить без должного внимания место императора Наполеона в истории Европы.

Мелочный и раздражительный император Австрии выражал неудовольствие относительно Эльбы, считая её принадлежностью своей семьи. Лорд Каслри, министр иностранных дел Англии, высказывался против всего и против Эльбы, и против сохранения Наполеону титула императора — и не подписал соглашение. Но «высокие объединённые силы» всё же заключили почётный договор и с самого начала стали его нарушать.

Предполагалось, что Наполеон будет жить в почёте, окружённый удобствами, как мелкий, но самостоятельный суверен, а не как узник. Но на следующий же день после подписания договора они отняли у него жену и ребёнка. Кроме того, перед тем как Наполеон удалился на остров, временное правительство ограбило его, хотя он с честью выполнил условия соглашения, отдав корону, ценности королевской казны и всё, что не принадлежало лично ему.

Возможно, это был не самый лучший метод научить чудовище благоразумию. По негласному договору сторон в ответ на предоставление острова Эльбы и других благ Наполеон был обязан тихо жить в своём королевстве. Однако ни в одной из статей ничего не говорилось о последствиях нарушения договора, ни у одного из Бурбонов не хватило воображения, чтобы это предусмотреть.

Наполеон полагал, что с противоположной стороны договор был беспардонно нарушен, и поэтому он мог считать себя свободным от своих обязательств. Он уже наполовину решил никуда не ехать. Его злобное ворчание раздражало власти. У дворца ещё стояли лагерем двадцать пять тысяч гвардейцев. А что, если он крикнет им: «Становись! Вперёд!» — и уведёт за собой?

Объединённые силы назначили четырёх уполномоченных для сопровождения его до побережья и защиты от возможных нападений и оскорблений. Полковник Нил Кемпбелл, уполномоченный от Англии, должен был проехать с Наполеоном весь путь до Эльбы и остаться там. Как четыре злые ведьмы, они носились и колдовали вокруг него, однако слово английской ведьмы было самым весомым. Утром двадцатого апреля, в день, назначенный для отъезда, после завтрака были собраны вещи. Все испытывали волнение. Экипажи были готовы, гвардейцы расставлены в карауле. Все гадали, поедет ли он? Наполеон послал за всеми четырьмя представителями объединённых сил, и гвардейцам дали команду «вольно».

Чёрных магов из России и Пруссии он обычно принимал холодно, если вообще удостаивал их беседой. Он был зол на то, что царь Александр, находясь в Рамбулье, обратился с воззванием сначала к Жозефине, а потом к Марии-Луизе. Нанести визиты обеим его скорбящим жёнам в качестве победителя?! Это в духе греков! Австрийскому уполномоченному, генералу Келлеру, он горько пожаловался, что вынужден ехать в ссылку без жены и ребёнка. В своём подробном и недоброжелательном дневнике Кемпбелл пишет: «Настоящие слёзы бежали по его щекам». Он от кого-то слышал, что император Австрии в соответствии с договором теперь больше не называет Марию-Луизу «императрицей», он называет её «моя дочь» или «принцесса». Что за поведение! Потом встал вопрос о его безопасности на Эльбе. Ранее военный министр Франции приказал удалить с острова все орудия и боеприпасы, но Наполеон потребовал отмены приказа.

   — Я ещё не дал окончательного ответа, — говорил он. — И что вы скажете, если я откажусь ехать? Я не претендую на прекрасное королевство, почему отказался от Корсики. Но я должен быть застрахован от варварских вылазок соседних государств и пиратов. Если я буду уверен в своей безопасности, я буду жить там самым мирным образом. Если нет — я там не останусь.

Келлер сделал всё, от него зависящее, чтобы страсти улеглись. Ответ относительно пушек нагнал Наполеона уже в пути и, без сомнения, удовлетворил его.

   — Если вы опять нарушите договор, я буду искать убежища в Англии. Как вы думаете, они примут меня?

   — Да, сир, — ответил австрийский уполномоченный. — Вы никогда не воевали с этой страной. Там вам будет гораздо легче найти друзей.

В дверь постучали.

   — Кто там? — рявкнул Наполеон.

   — Дежурный адъютант.

   — Входи. Чего тебе надо?

   — Сир, гранд-маршал напоминает вашему величеству, что сейчас одиннадцать часов.

Император взорвался:

   — Ба! Это что-то новенькое. С каких это пор я должен жить по чужим часам? Я пока никуда не еду. И, может быть, не поеду вообще!

Молодые гвардейцы нервничали и теряли сознание от усталости, лошади били копытами и крутили головами. Но он прочёл ещё одну нотацию генералу Келлеру и послал за Нилом Кемпбеллом, с которым всегда разговаривал мягко и учтиво.