Наполеон глазами генерала и дипломата

Чтобы не встречать противоречий с моей стороны, император быстро задавал вопросы и столь же быстро сам давал желательные для него ответы на них, делая все время вид, что он торопит меня с ответом, и ежеминутно спрашивал меня, неужели я не разделяю его мнения, но не давал мне вставить ни слова. Когда он кончил говорить, я молчал, и это его рассердило. Он хотел получить ответ, который подтверждал бы его взгляды. Я сказал ему, что могу лишь напомнить то, что говорил мне император Александр, а именно, «что он воздает должное великим военным талантам императора и будет избегать до пределов возможного мериться силами с ним в открытом бою; если русские будут побиты, то они возьмут пример с испанцев, которые часто бывали разбиты, но не были, однако, ни побеждены, ни покорены; недостаток выдержки погубил другие государства; он не будет стрелять первым, но он скорее отступит до Камчатки, чем уступит свои губернии или будет приносить жертвы, которые не приведут ни к чему, кроме передышки». Император выслушал меня и отпустил, ничего не ответив.

Ночью дивизия Морана перешла через Неман[92]. За нею последовали другие, так как понтонные парки заранее были стянуты к реке. Операция была выполнена в несколько часов без всяких помех даже со стороны казаков, которые в небольшом числе находились на другом берегу и стали отвечать на ружейные выстрелы, направленные против них, лишь тогда, когда наши части вступили в первую деревню по ту сторону Немана, находившуюся в некотором расстоянии от реки.

Император переправился через реку утром[93]

, как только первая дивизия заняла позицию на другом берегу, и, казалось, был очень удивлен, узнав, что русская армия, стоявшая под Вильно, отступила уже три дня тому назад. Нужно было показать ему целый ряд донесений и представить ряд приехавших оттуда лиц, чтобы он поверил этому сообщению. Он следовал за авангардом больше двух лье, ускорил движение всей армии, расспрашивал всех местных жителей, которых можно было встретить, но не извлек из расспросов никаких определенных сведений. По всем направлениям в поисках сведений были разосланы поляки.

Император возвратился в Ковно, посетил город и его окрестности, а потом до вечера был занят организацией спешной переправы нескольких пловцов через Вилию и наводкой моста для перехода армейского корпуса, который должен был оперировать на другом берегу. Через реку во главе 200 добровольно вызвавшихся пловцов переправился де Геенэк[94]. Он оставил свой полк легкой пехоты и кинулся в полном снаряжении в реку, чтобы спасти одного улана, которого увлекло течение. Император нашел, что этот поступок заслуживал бы всяческой похвалы, если бы был совершен обыкновенным человеком, но отнюдь не подобал командиру полка перед лицом неприятеля. Он сказал это де Геенэку.

Ночевал император в русском монастыре, расположенном в четверти лье от Ковно. Он оставался там до 26-го, чтобы сделать все распоряжения и ускорить переправу через Неман и передвижение войск по всем направлениям. Он узнал, что русская армия отступает по всей линии, и считал, что так как она занимает очень растянутый фронт, то левому крылу под командой Багратиона[95], находящемуся особенно далеко, трудно будет соединиться с главными силами.

– Я воспользуюсь этим, – сказал император, – если русские не будут сражаться до Вильно.

Император хотел, чтобы все летели на крыльях. 27-го он переночевал в Овсянишках, а 28-го в девять часов утра прибыл в Вильно. Это быстрое движение при отсутствии продовольственных складов исчерпало и разорило все запасы и все жилые места, находившиеся по пути. Авангард еще кормился, а остальная часть армии умирала от голода. В результате перенапряжения, лишений и очень холодных дождей по ночам погибло 10 тысяч лошадей. Много солдат из молодой гвардии умерло во время переходов из-за усталости, холода и лишений.

Начальники хотели, чтобы эта молодежь соревновалась со старыми воинскими частями, сумевшими перенести столько трудностей, лишений и опасностей; молодежь пала жертвой этого неуместного пыла. Князь Экмюльский, подкреплявший авангард неаполитанского короля, сообщил, что генерал-лейтенант Балашев – генерал-адъютант русского императора – прибыл в его штаб с миссией к императору[96]. Он получил приказ задерживать его под разными предлогами. Император дозволил ему приехать в Вильно лишь через два или три дня после своего прибытия. Наш авангард имел довольно оживленную стычку в нескольких лье от Вильно, а потом вторую вблизи города. Нашей кавалерии не повезло. Капитан легкой кавалерии де Сегюр попал в плен[97].