Наполеон. Годы изгнания

Префект Сены граф Фрошо[37]

стал жертвой собственного легковерия во всей этой любительской затее. Вернувшись в Париж, император уволил его, упрекнув в том, что тот забыл, что во Франции король никогда не умирает. Король умер, да здравствует король! Несколько друзей этого функционера безуспешно пытались смирить гнев императора. «Как вы смеете, — заявил им император, — обращаться ко мне с просьбой о защите человека, который при первом же слухе о моей смерти, следуя приказам неизвестной личности, готовит зал заседаний городской мэрии, чтобы официально ввести в должность новое правительство, вместо того чтобы поспешить встретиться с моей женой и моим сыном? Это ли должное поведение префекта Парижа? Его имя при мне не упоминайте!»

Когда военный трибунал судил командиров молодых солдат, генерал Мале защищал их. Он проявил большое мужество и во время суда, и во время исполнения смертного приговора, вынесенного ему военным трибуналом. Императрица находилась в Сен-Клу, когда к ней приехал архиканцлер Камбасерес, чтобы сообщить о совершенной только что преступной попытке государственного переворота; она немедленно послала одного из своих пажей к генералу Гулэну, получившему серьезное ранение, чтобы выяснить состояние здоровья генерала[38]

. Воинские гарнизоны, охранявшие Париж, и их различные полки объединились для защиты императрицы, которая проявила удивительное хладнокровие, почти одновременно узнав о преступном заговоре и об аресте заговорщиков. В одиннадцать часов герцог Ровиго (Савари) и префект полиции вернулись домой.

29-й бюллетень великой армии[39]

объявил о колоссальных потерях. Император проявил мужество, решив вернуться в Париж всего лишь через несколько дней после публикации этого бюллетеня; его неожиданное прибытие в столицу Франции было необходимо, и оно воодушевило общественное мнение. Были приведены в действие все механизмы управления страной. Удивительная активность правительства, сравнимая с той, что была проявлена в течение «Ста Дней», с успехом способствовала тому, что за три месяца были сформированы армии, полностью укомплектованные и хорошо обеспеченные в материально-техническом отношении[40]

.

После того как Наполеон покинул армию, отступление французов из России являло собой плачевное зрелище. По заметкам о русском 4-м корпусе, сделанным императором на страницах книги, написанной г-ном Лабомом, адъютантом принца Евгения, можно судить о том, что Наполеона в Париж призвали срочные обстоятельства[41]; только из Парижа он смог бы влиять на Пруссию и Австрию. Если бы он задержался с отъездом, то тогда на пути в Париж у него могли возникнуть осложнения. Он покинул армию, оставив ее Неаполитанскому королю и принцу Невшательскому (Бертье)[42]. К несчастью, императору во время многих серьезных кризисов необходимо было находиться одновременно и в армии, и в Париже. В ходе бесед на острове Святой Елены император подчеркивал, что правительство совершало ошибки в то время, когда его присутствие в армии диктовалось необходимостью. В дни сражения при Аустерлице в стране разразился финансовый и банковский кризис; когда шло сражение при Эслинге, Фуше затеял интриги; во время русской кампании возникло дело Мале, которое предоставило новое доказательство нерадивости всех подразделений правительственной администрации в то время, когда императора не было в Париже, чтобы направлять все ее действия. Поэтому все надежды возлагались на императора, на его персону; он должен был находиться везде.