Наполеон. Годы изгнания

Император узнал об этих подробностях конфликта только в Балансе, когда получил копию воззвания маршала к войскам; прочитав воззвание, император воскликнул: «Этот человек не изменился, ну и подлец!» Австрийский полномочный представитель (комиссар) не мог удержаться, чтобы не сказать императору: «Ваше Величество относились с большой добротой к этому человеку, который едва ли заслуживает этого». Во время «Ста Дней» Ожеро написал императору многословное письмо, заверяя его в своей преданности и отрицая свое предательство. Одновременно он опубликовал в Каене прокламацию о Людовике XVIII, столь же неблаговидную, как и та, которую он опубликовал в Балансе об императоре.

Хорошо информированные люди уверяли меня, что однажды в Лионе Ожеро посетил театр в сопровождении австрийских офицеров. Когда он появился в зале, голос с верхнего балкона прокричал: «Остался ли еще один город, чтобы предать его?» Партер театра зааплодировал. Австрийские офицеры в недоумении посмотрели друг на друга, а маршал Ожеро покинул театр.

Пребывая на острове Эльба, император время от времени говорил об этом маршале: он описывал поведение Ожеро во время сражений, когда тот, уже почти одержав победу, начинал думать, что находится на грани поражения, и взывал о помощи, умоляя подослать дополнительные войска, говоря, что в противном случае он не сможет удержать позиции. «Я обычно приезжал к нему с несколькими штабными офицерами, раскладывал перед ним карту и показывал, что его позиции — отличные. Тогда его моральный дух восстанавливался, и он снова становился нахальным. Он был хорошим генералом, который во времена итальянских кампаний взял в плен много дивизий неприятеля, но оставался низким человеком, плохо воспитанным и с массой недостатков и пороков. Их не могли исправить ни время, ни его высокое положение».

Император провел ночь 25 апреля в Монтелимаре[94]; на всем пути местное население относилось к нему только с любовью. Но в Авиньоне горожане были настроены резко враждебно против него; в Органе вновь дали о себе знать заговоры с целью вероломного убийства императора. Один человек ринулся, словно безумный, к карете императора, чтобы открыть ее дверь. Курьер императора Новерраз, сидевший на козлах, одной рукой выхватил из ножен саблю, а другой схватил пистолет и, не обращая внимания на толпу, пригрозил этому человеку, посмевшему приблизиться к карете, убить его. Гофмаршал опустил окошко кареты, прикрикнул на нападавшего, предложив ему утихомириться. Энергичные действия Новерраза и мудрые рекомендации гофмаршала успокоили возникшее волнение толпы и позволили честным людям вовремя подоспеть к месту происшествия, чтобы отогнать враждебно настроенную толпу от кареты императора.

Австрийский комиссар сильно разгневался в связи с этим событием и пригрозил мэру Органа: «Если вы немедленно не положите конец этим отвратительным сценам, то через два часа ко мне подойдут 20 000 солдат, которые разрушат до основания ваш город». Волнение толпы прекратилось. Орган был такой глушью, что в нем трудно было организовать вероломное убийство. Однако там все же произошли некоторые отвратительные сцены: чучело, изображавшее императора, предали символической казни недалеко от почтовой станции.

Комиссары (полномочные представители союзников) отогнали толпу и заставили ее замолчать. Император продолжал свой путь в достаточно тревожной обстановке, пока не приехал к принцессе Полине в Люк, а затем в Сен-Рафаэле поднялся на борт британского фрегата.

3 мая британский фрегат «Отважный» с императором на борту бросил якорь на рейде Портоферрайо. Император послал генерала Друо на берег, чтобы проинформировать генерала Далесма[95] и местных официальных лиц, а также горожан Портоферрайо о своем прибытии. Генерал Друо сообщил официальным лицам о ближайших планах нового суверена острова Эльба. В администрации острова никаких кадровых изменений не произойдет, все ее сотрудники останутся на своих местах.

Император пригласил субпрефекта острова Бальбиани[96] на борт фрегата. Он назначил его управляющим острова и попросил провести исследование о цвете и эмблеме первого государственного флага Эльбы. Было выяснено, что первым монаршим домом, правившим островом в качестве суверена, был дом Аппиани из Пизы; его государственный флаг был белого цвета с эмблемой в виде пчел, поскольку слово «аппи» на итальянском языке означает «пчелы»[97]. Покинув императора, субпрефект сообщил официальным лицам города, что Его Величество сойдет на берег на следующий день и с удовольствием примет их.