Наполеон. Годы изгнания

В начале декабря император направил в Неаполь бриг с г-ном Рамолино на борту. Г-ну Рамолино предстояло стать официальным представителем императора при Неаполитанском короле[182]

. Именно благодаря Неаполитанской королеве и ее послу, герцогу Кампо Чиаро[183]

, император установил контакт с Веной. Оба они стремились оставить неаполитанских министров в неведении относительно своих планов, поскольку на Венском конгрессе им предстояло защищать интересы королевского двора Неаполя. Пребывание в заключении короля Саксонии и оккупация Дрездена и Лейпцига войсками князя Репнина[184]

, ставшего генерал-губернатором этих городов, привели к тому, что политические интересы монарших дворов Австрии и Франции, с одной стороны, и России и Пруссии, с другой, разделились. Было очевидно, что политические карты были вновь перетасованы, и именно тогда в Вене настало время озабоченности и тревоги. Для Эльбы это был не тот момент, когда следовало жаловаться на невыполнение статей договора в Фонтенбло.

Позднее император узнал, что Венский конгресс был готов к тому, чтобы распуститься. Франция, Австрия и Англия образовали союз против России и Пруссии, а дом Бурбонов просил Австрию о полном восстановлении прав на свои владения в Неаполе и Парме. Император Франц уже соглашался на нарушение тех статей договора в Фонтенбло, которые закрепляли за Марией Луизой и ее сыном герцогства Пармы и Плезанса.

Возвращавшийся из Неаполя бриг по прибытии в Портоферрайо чуть было не затонул. Было уже слишком поздно заходить в гавань, и капитан Тайад подождал до наступления следующего дня. Но ночью поднялся сильнейший шторм; очень рано на следующее утро послышался приглушенный звук: это были пушечные выстрелы, возвещавшие сигнал бедствия. Погода была настолько скверной, что невозможно было что-либо увидеть или предпринять. Император лежал в постели; я вошел в его комнату и сообщил ему о сложившейся ситуации на море и о том, что бриг запросил помощи. Он немедленно накинул на себя халат, чтобы выйти на садовую террасу дворца. Но когда он вышел из дома, то чуть было не был сбит с ног порывом ветра, с большим трудом, придерживаясь за поручни, чтобы нас не сдуло ураганом, мы добрались до стены террасы. Его Величество мог только слышать приглушенный звук пушечных выстрелов, которые, как он полагал, исходили из форта Этуаль, но разглядеть что-либо он не мог: бурные волны яростно разбивались о скалы под террасой, обрызгивая ее и образуя водяную завесу, мешавшую что-либо увидеть. Сила ветра была такой, что им были сбиты наземь будки часовых около дворца. Едва император с трудом вернулся в помещение дворца, как там появился генерал Друо, сообщивший, что это бриг «Непостоянный» просит о помощи, еле-еле оставаясь на плаву и используя только один якорь. Возникли опасения, что якорь сорвется, а корабль будет выброшен на прибрежные скалы, где он развалится на куски под ударами волн. Так бы оно и случилось, если бы не хладнокровие, проявленное лейтенантом Жарри. В тот момент, когда нос корабля, подброшенного вверх штормовой волной, оказался направленным в сторону маленькой близлежащей песчаной бухты, этот бесстрашный моряк одним ударом топора разрубил якорный канат и тем самым позволил кораблю благополучно приземлиться на песчаный берег. Император, обеспокоенный нависшей над моряками опасностью, распорядился, чтобы, пока он одевается, ему подали лошадей. Он галопом поспешил к бухте, где только что на берег был выброшен бриг, получивший всего лишь небольшие повреждения. Моряки после борьбы со штормом пребывали в состоянии полного изнеможения. Г-н Рамолино был переправлен на берег, где он рухнул на песок, благодаря провидение за избавление от столь грозной опасности. Его Величество приказал разжечь на берегу громадный костер и обеспечить моряков всей провизией, которую можно было найти в близлежащей округе. Император вернулся во дворец, чувствуя себя счастливым оттого, что и команда брига, и сам бриг спасены.