Наполеон. Годы изгнания

Когда император прибыл в Сен-Боне[197], местные жители предложили собрать все население близлежащих деревень для его сопровождения. Он ответил им: «Нет, не надо, но ваши чувства убеждают меня, что я не ошибся. Те люди, которых я встречу, встанут на мою сторону, и чем больше нас будет, тем полнее будет обеспечен мой успех».

Один из гренадеров батальона попросил разрешения опередить движение отряда, чтобы повидать отца. Потом, когда Его Величество следовал по дороге, он поравнялся с поджидавшим его гренадером, который представил императору своего слепого 90-летнего отца и своего младшего брата, желавшего присоединиться к батальону. Вся сцена производила трогательное впечатление. После нескольких лестных слов, сказанных старику, император вытащил из кармана кошелек с 25 золотыми наполеонами и отдал ему.

В течение всего дня местное население выстраивалось вдоль дороги, по которой следовал император.

Его Величество прибыл в Кор[198] и там переночевал; императорский авангард продолжал путь к Ла-Мюру. По мере того как император продвигался вперед, все население близлежащих мест выстраивалось вдоль дороги, по которой ему предстояло проехать, и громко выражало ему свою поддержку. Император быстро двигался вперед; гофмаршалу и генералу Друо он говорил: «Успех операции зависит от скорости моего передвижения и времени прибытия в Гренобль».

Между этим городом и местом, где мы высадились, было сто лье; они были преодолены за шесть дней.

На главной дороге в Гренобль императорский авангард встретил конный линейный батальон, направленный, чтобы остановить дальнейшее продвижение императора. Генерал Камбронн предложил командиру батальона вступить в переговоры, но тот отказался. Тогда генерал послал Его Величеству донесение о том, что он остановлен батальоном 5-го линейного полка с ротой саперов и ротой минеров, численностью от 700 до 800 человек. Этот батальон появился в Ла-Мюре с несколькими бочонками пороха, чтобы взорвать там мост; местное население воспротивилось этому, и батальон отошел в Лаффрэ[199]

.

Как и в течение всего похода, я спал не раздеваясь, в спальной комнате императора. В эту ночь Сен-Дени, спавший в прихожей, постучал в дверь и сообщил мне, что гофмаршал хочет переговорить с императором. Я открыл дверь и провел гофмаршала к Его Величеству. Гофмаршал зачитал императору донесение генерала Камбронна. Император спросил, прибыли ли гренадеры, и на этот вопрос получил утвердительный ответ. «Пусть они отдыхают, и сообщи Камбронну, чтобы он ждал меня и ничего не предпринимал до моего прибытия».

На рассвете император оделся и выехал в сопровождении гвардейцев; он встретил передовой отряд Камбронна и далее следовал во главе него. Следовавшему за ним на некотором расстоянии батальону он приказал остановиться и выстроиться в колонны повзводно. С левой стороны дороги высился холм, который собирался занять корсиканский батальон; солдаты нескольких рот уже взбирались на него. С правой стороны находилось небольшое поле, на которое император направил в конном строю поляков, несколько мамелюков и всю свою свиту. Своего адъютанта полковника Руля император послал, чтобы тот информировал 5-й линейный полк о прибытии Его Величества; командир полка заявил полковнику Рулю, что ему запрещено вступать в переговоры с посланцами Наполеона и что вообще его руки связаны. Но издалека до нас донеслись громкие возгласы, а именно: «Да здравствует император!» Полковник Руль вернулся и доложил Его Величеству об общем настроении солдат 5-го линейного полка, которое не оставляло никакого сомнения: для того чтобы привлечь на свою сторону этот полк и отстранить от руководства его командира, императору достаточно всего лишь предстать перед солдатами и заговорить с ними.

Император послал военного уполномоченного Вотье к командиру корсиканского батальона, чтобы передать ему, что возлагает на него ответственность перед Францией и потомками за выполнение данных ему приказов; тем временем Его Величество распорядился, чтобы гвардейцы держали ружья дулом вниз. Затем он приказал развернуть трехцветное знамя. Военный оркестр, двинувшийся впереди колонны, заиграл «Марсельезу»[200]. Все были словно наэлектризованы: и наш батальон, и войска, выступившие навстречу нам из Гренобля. Император в короткой серой шинели, которая столько раз оказывала магическое воздействие на солдат, в сопровождении генералов Друо, Камбронна и гофмаршала подошел к солдатам 5-го линейного полка. Те сразу же узнали Его Величество. Он обратился к ним: «Убейте вашего императора, вам можно сделать это». Единственным ответом на это предложение был возглас: «Да здравствует император!» Пожилой солдат со слезами на глазах подошел к императору и, загнав с треском шомпол в дуло ружья, сказал ему: «Смотрите сами, насколько сильно наше желание убить вас!» И тут же солдаты 5-го линейного полка надели на себя трехцветные кокарды, хранившиеся в их ранцах, вместо белых, бросились навстречу императорским гвардейцам и стали с ними брататься.