Наполеон. Годы изгнания

В глазах тех, кто опубликовал подобный ордонанс, высадку императора на берегу Франции и его марш на Лион и Париж следовало рассматривать как враждебные акции против прав народа, а войска, присоединившиеся к императору, следовало считать находящимися в состоянии мятежа. Авторы ордонанса были вынуждены поручить защиту Лиона прямому наследнику на трон, так как сам король не мог явиться в Лион.

Как говорил император на острове Св. Елены, ничего более умного и лучшего в Париже не могли придумать, как направить принца навстречу Наполеону, так как сам король не мог пойти на это; в Париже считалось, что Лион, город в 100 000 человек, противостоит 800 человек, а Париж остается в руках короля. Но падение второго города в королевстве должно было предвещать такую же судьбу и столице.

Около семи часов вечера император вступил в Лион в окружении офицеров и генералов всех рангов, которые вышли из города, чтобы встретить его; около него можно было увидеть генерал-лейтенанта Брайера, командующего Лионским военным округом, который пришел встретить императора со своим многочисленным штабом. Энтузиазм, охвативший этот большой город, достиг своего пика. Чувства счастья и веселого оживления отражались на всех лицах.

Невозможно представить себе всю эту толпу людей, включая детей и стариков, бежавших на мосты и набережные и рисковавших при этом быть задавленными. Каждый хотел видеть его, слышать его, быть уверенным в том, что это действительно он, объект их чаяний, а не какая-то зловещая иллюзия. Возгласы «Да здравствует император!», «Долой священников!», «Долой эмигрантов!», «Долой феодализм!» звучали в воздухе, словно непрерывный барабанный бой. Император был тронут и разделял эту всеобщую радость, но при этом не упускал возможности обратить внимание на все эти обвинения против королевского правительства, которые обеспечивали ему определенную гарантию успеха его планов, а также доказательство порыва к нему со стороны французского народа — униженного иностранцами, собственным правительством и обеспокоенного своим будущим. Его Величество остановился в резиденции архиепископа, где все было приготовлено, чтобы встретить его подобающим образом. Свою собственную безопасность он вручил в руки спешенной национальной гвардии.

Несомненно, он неофициально одобрил действия конного национального гвардейца, который сопровождал графа Артуа; но во время пребывания на острове Св. Елены он заявил, что это неверно, что он просил представить ему этого гвардейца и вручил ему орден, как это утверждалось. Также неверно, что он отказался от услуг конной национальной гвардии из-за того, что она оказалась неспособной выполнить свой долг и сопровождать графа Артуа, как это следовало сделать. То, что его охраняла пешая национальная гвардия, было данью установленному порядку, не признававшему охрану императора конной национальной гвардией.

11 марта император в сопровождении нескольких генералов и отряда гусаров отправился на площадь Белькур, на которой он устроил смотр дивизии генерала Брайера. Его Величество с удовольствием вновь посетил эту площадь, которую он пятнадцать лет назад восстановил из руин, заложив первый камень. Толпа зрителей на площади увеличилась за счет жителей близлежащих улиц, пришедших увидеть императора. Как и накануне, повсюду в городе звучали возгласы: «Да здравствует император!» — а энтузиазм, охвативший горожан, не уменьшался. Когда император вернулся в резиденцию архиепископа, его глазам предстала галерея, заполненная генералами, офицерами и представителями магистрата; свою беседу с каждым из них он посвятил обсуждению их проблем, а затем перешел в гостиную, где принял императорский двор, представителей муниципальной власти, лидеров промышленных корпораций и командование национальной гвардии.

Его Величество приказал всем командирам армейских корпусов, дислоцированных в близлежащей сельской местности, проследовать к тому или иному пункту вдоль маршрута императора или сосредоточиться в департаментах, граничивших с этим маршрутом. Он написал маршалу Нею, находившемуся со своей армией в Лон-ле-Сонье, двинуться в путь и присоединиться к нему. Уже из Лиона император приступил к управлению страной и стал издавать декреты. В этот же день из дивизии генерала Брайера был сформирован авангард императорской армии, двигавшейся на Париж.

Опубликовав обращение к жителям Лиона, император покинул этот город 13 марта, глубоко тронутый чувствами, проявленными по отношению к нему местным населением. Простые слова: «Народ Лиона, я люблю тебя!» — совершенно точно выразили его эмоции.

Для продолжения своего путешествия император купил экипаж, а мне предоставил карету. В Лионе к императору присоединился г-н Флери де Шабулон. Его включили в состав императорского секретариата, руководимого бароном Фэном и предназначенного для работы в Париже. Его Величество назначил его старшим советником и таким образом этой первой милостью вознаградил его за стойкую преданность во время его миссий на Эльбу и в Базель.