Наполеон I Бонапарт

Всевозможные предосторожности были приняты перед войной, чтобы парижские художники, которым поручено было гравирование досок, не догадались, для какого позорного дела они работают. Подделка производилась медленно, что сердило Наполеона, не раз подтверждавшего об ускорении дела. Кампания уже началась, когда привезли 28 ящиков с фальшивыми бумажками, и если он не успел пустить их в оборот, то только потому, что путь был безлюден, некому было платить, некого награждать.

Еще весною 1812 года герцог Бассано передал варшавскому банкиру Френкелю на 20 000 000 фальшивых денег с поручением пускать их в русские пределы, по мере вступления французов, и в помощь операции был распущен слух, будто при занятии французами Вильны было захвачено на многие миллионы ассигнаций, – но слух этот не помог делу. Исправлявший должность московского городского головы купец Находкин, получивший за свою податливость 100 000 рублей, Поздняков и Кольчугин и др., награжденные из того же источника, не решились распространять эти деньги, а почтенный директор воспитательного дома Тутолмин прямо отказался принять такую помощь: „Их была одна зловредность, – писал он в донесении императрице, – чтобы ссужать меня своими фальшивыми ассигнациями, коих привезли с собою весьма большое число и ими даже, по повелению Наполеона, выдавали своим войскам жалованье“. Гвардия неохотно принимала эти бумажки, хотя они были хорошо подделаны и по ошибке были даже принимаемы после русскими банками.

Столь же малоуспешной, как и печатание фальшивых банкнот, оказалась стратегия, направленная на вербовку оставшихся в Москве русских граждан с целью использования их в качестве шпионов. Хоть некоторые, как вы уже видели выше, подчас шли сами на сотрудничество, но в целом ставка Наполеона на то, что ему без особых забот удастся заручиться и воспользоваться услугами перебежчиков и изменников, не подтвердилась».

Вместе с тем не следует забывать о том, что у Наполеона в России, естественно, существовали свои шпионы-профессионалы. Более того, специфика организации той же российской почтовой службы словно предрасполагала к утечке сведений особо важного характера, которые легко могли быть использованы во вред отечеству.

У Е. В. Тарле об этом сказано так: