Наполеон. Вторая попытка

Первый консул, вероятно, прекрасно понимал наши чувства; но как бы то ни было, я здесь рассказываю все так, как видел собственными глазами. Я не претендую на знание того, что происходило во время совещания в кабинете первого консула, но его эмоции кажутся мне искренними и естественными. Он оставался печальным в течение многих дней».

Констану вторит Меневаль: «Это лишь те факты, которым я был свидетелем. Я рассказываю только о том, что видел и слышал. Я могу добавить, что не было никакого словесного или письменного общения между первым консулом и военной комиссией в течение времени, которое прошло между допросом герцогом Энгиенского и его казнью. О драматической борьбе в душе Наполеона свидетельствует тот приказ, который он отдал господину Реалю, а также уединение, которого он искал в Мальмезоне, чтобы отгородиться от любого внешнего влияния… он избегал гостиной госпожи Жозефины, запирался в личных апартаментах, отказывался отвечать жене, которая постоянно подходила к его двери и тщетно стучала в нее. Я до сих пор не могу забыть гробовое молчание, царившее вечером в гостиной…»

Но как ни горюй, а Алла Пугачева уже была расстреляна.

Итоги?

В результате титанических усилий спецслужб заговор был подавлен.

Общеевропейское возмущение расстрелом герцога Энгиенского помогло Англии сколотить новую антифранцузскую коалицию.

А Наполеон понял, что послужило причиной возмущения. Текущая в жилах герцога королевская кровь! К королям и принцам Европа относится более уважительно, чем ко всем остальным, в том числе и к непонятным первым консулам, пусть и обладающим огромной властью. Осознав это, Наполеон решил: он должен стать императором. Может быть, это упрочит его позиции в глазах феодальной Европы?

Но как отнесется к этому Франция, которая совсем недавно свергла короля, с удовольствием распевает «Марсельезу» и очень гордится революционными завоеваниями, подобных которым нет более нигде в Европе? Не скажут ли французы, как в стихах Всеволода Емелина:

Если вы позабыли это,

Мы напомним вам, недоноскам,

Как Марии-Антуанетты

Голова скакала по доскам!

Глава 2 ГРАЖДАНИН ИМПЕРАТОР

Крупный, мелкий и средний бизнес интересовало, а что будет, если Наполеона все-таки убьют или когда он умрет сам? Опять смута и драка за власть? Как хорошо в этом смысле работает институт престолонаследия — автоматически! Все всё знают, никаких споров, страну наследует старший сын, никому и в голову не приходит выдвигать свою кандидатуру.

Поэтому бизнес, к которому Наполеон был так ласков, понимая, что именно предприниматели — основа страны, поддержал идею провозглашения Наполеона императором. По тем же самым причинам поддержал ее и народ: уж очень людям не хотелось свар. Во всяком случае народный плебисцит подавляющим большинством голосов поддержал идею сделать Наполеона императором.

Во время церемонии коронации Наполеон попросил своего камердинера поболтаться в ликующей толпе и послушать, что говорит народ, нет ли недовольных воцарением нового монарха. Позже Констан писал: «Я не слышал ни одного ворчливого голоса, ни одного осуждающего власть ропота, столь велик был энтузиазм, с которым все сословия Парижа встретили его величество…»

А вот какую точную психологическую зарисовку дает секретарь Наполеона Меневаль: «По окончании церемонии я оказался в одной из гостиных и беседовал с несколькими офицерами и адъютантами на тему дня. Один из лакеев в полном ливрейном одеянии с золотыми шнурами по всем швам и в белых шелковых чулках пробился ко мне и громко обратился: „Император желает видеть вас“. Эти слова произвели впечатление электрического шока на всех присутствующих. (Не привыкли еще! — А. Н) Все посмотрели друг на друга сначала в полном недоумении, а затем с улыбками, словно хотели сказать: это не сон!»

И тут же Меневаль объясняет эту непроизвольно вспыхнувшую радость: «Франция была слишком потрясена ужасными эксцессами правления Террора и вялым режимом Директории. Опасности, которым подвергался Наполеон, не были забыты, а опасения в отношении новых угроз усиливались. Были опасения, что в случае гибели Наполеона наступят времена жестокой реакции. Народ устал от бесконечных перемен и был полон решимости не испытывать новых злоключений. Всеми руководило общее желание получить наконец возможность спокойного существования под надежной защитой прочного правительства».