Напрасные совершенства и другие виньетки

Что мне сказать? Что Брюсова горькаШироко разбежавшаяся участь?Что ум черствеет в царстве дурака?Что не безделка – улыбаться, мучась?

После юбилея Брюсов не прожил и года.

У Ахмадулиной пушкинская прощальная улыбка становится уже откровенно предсмертной и притом сознательно примеряемой и заучиваемой:

Это я – мой наряд фиолетов,я надменна, юна и толста,

но к предсмертной улыбке поэтовя уже приучила уста.

Да и сама поза подается с печальной иронией.

Эмблемой улыбки наперекор смерти стала в начале пятидесятых годов последняя фотография приговоренного к казни греческого коммуниста Никоса Белоянниса, снявшегося с улыбкой на лице и красной гвоздикой в руке. Она была широко растиражирована в печати и прославлена сделанным по ней графическим наброском Пикассо.

Знаменита своей двусмысленностью улыбка леонардовской Джоконды. Среди объяснений ее неуловимости есть гипотеза о ее бисексуальной подоплеке – перед нами как бы автопортрет художника-андрогина в женском обличье. Правда, тогда улыбка эта не столько принужденная, сколько, наоборот, прячущаяся. В любом случае, налицо опять затаивание, подавление.

Двусмысленна улыбка, издавна вчитываемая в лицо Великого Сфинкса и призванная транслировать его многообразно двоякую культурную принадлежность – египетскую и греческую, двоякую половую сущность – мужскую в египетском варианте, женскую в греческом, двоякую биологическую природу – человеческую и животную, и, наконец, его вековую таинственность и как древнеегипетского памятника, и как мифологической задавательницы неразрешимых загадок у греков.

Максимальный улыбчатый эффект из всего этого богатого потенциала извлечен, наверное, в английском пародийно-романтическом стихотворении (известном в нескольких вариантах):

The sexual life of the Camel,Is stranger than anyone thinks.In moments of amorous passion

He frequently buggers the Sphinx.[83]But the Sphinx’s posterior passage[84]Is clogged[85] with the sands of the Nile.[86]Hence the hump on the back of the Camel,And the Sphinx’s inscrutable[87] smile.

[Половая жизнь Верблюда / страннее, чем кто-либо думает. / В моменты любовной страсти / Он часто употребляет Сфинкса через жопу. // Но задний проход Сфинкса / Забит песками Нила. / Отсюда горб на спине у Верблюда / И непроницаемая улыбка Сфинкса.]

Загадочность, неуловимость, неопределенность, а то и полная исчезаемость улыбки нашла классическое воплощение в улыбке, точнее, усмешке, grin, чеширского кота из “Алисы в Стране чудес”. Правда, там сначала исчезает кот, а потом уже его улыбка, но суть – в игре со все той же экзистенциальной пограничностью. Подобно чеширскому коту, в других случаях исчезновению подлежит обреченный на казнь герой или нацеленная на посмертную славу поэтесса, а их улыбка остается и даже увековечивается.

Вуди Аллен и Дайан Китон в фильме «Sleeper» (1973)

3

Кстати, исчезновением улыбка чревата даже словарно. Второе, разговорное, значение русского глагола улыбнуться – “не достаться, не осуществиться, исчезнуть, пропасть в результате хищения” (Поездка на юг улыбнулась; Мешки со склада улыбнулись).

Более того, как все в улыбке, неопределенно, то есть не совсем ясно, и происхождение этого слова.[88]

Согласно этимологическим словарям, довольно позднее лексическое гнездо УЛЫБКА – ЛЫБИТЬСЯ – УЛЫБАТЬСЯ, зафиксированное лишь с XVIII в.,[89] восходит, по всей видимости, к древнерусскому слову лъбъ, значившему “череп” (ср. Лобное место).[90] Исходный смысл слова улыбаться реконструируется поэтому как “скалиться подобно черепу”. Это полускрытое присутствие в улыбке образа черепа, конечно, как нельзя лучше согласуется с рассмотренной выше предсмертной мотивикой. Ср. кстати, у В. Дорошевича в “Через сто лет после смерти”:

“Около меня стоял господин. Приличной наружности. Скелет – как скелет. Как и у всякого черепа – улыбка удовольствия вплоть до ушей”.[91]

Кадр из фильма «Чапаев» (1934)