Напрасные совершенства и другие виньетки

– Да-да, но он будет против. А главное, не согласится реальный коммерческий директор серии Игорь Немировский, владелец “Академического проекта”.

– Поговорю и с ним.

Приехав в Петербург, я встретился с Немировским, пересказал ему свои беседы с Зориным и Гаспаровым, показал свои файлы, мы обсудили оптимальные объем и тираж антологии и возможности финансирования, но окончательное решение отложили до моего визита к Кушнеру – главному редактору серии.

С Кушнером, стихи которого я люблю издавна, я познакомился лично уже в годы перестройки. Мы стали видеться и дружить домами, и тем летом я собирался к нему и Лене Невзглядовой на дачу в Вырицу вместе с Андреем Арьевым. Мы приехали днем, поели, выпили, все вчетвером погуляли по лесу, искупались в Оредеже, потом снова выпили – более основательно, уже под суп и второе… Обстановка для антологии складывалась благоприятная, но я проявлял выдержку и не торопил событий. Слово за слово, Кушнер предложил мне выпить на брудершафт, что мы и проделали, благодаря чему градус общения поднялся еще на несколько делений.

Наступало время действовать.

Слегка заплетающимся языком я изложил понятие инфинитивной поэзии и кратко подытожил суть моих переговоров с Зориным, Гаспаровым и Немировским. И вдруг наткнулся на неожиданный отпор со стороны Лены, тоже литературоведа-поэтолога.

– Алик, что вы такое говорите? Бывают инфинитивы в поэзии, но никакой особой инфинитивной поэзии нет и быть не может.

– Лена, на вашей стороне то небольшое преимущество, что Вы сравнительно трезвы, но на моей гораздо большее – я занимаюсь этой темой уже четыре года и написал несколько статей, которые буду рад, вернувшись в Москву, вам послать. И вы как честный офицер признаете, что инфинитивная поэзия очень даже может быть и бывает. Есть, есть такая поэзия, – немного по-ленински закончил я.

– Конечно, присылайте, – отозвалась гостеприимная Лена.

– И вы увидите, что немалое ее количество написано присутствующим здесь Сашей и другими современными поэтами, каковые и займут в моей антологии достойное место.

Это была сильная домашняя заготовка, и Кушнер не мог на нее не отреагировать.

– Алик, не в этом дело. В Библиотеке поэта есть правило, что стихи живых поэтов не включаются.

– А Исаковский? – выдал я напрашивавшееся банальное возражение.

– Ну, там, как вы знаете, были особые причины. Живых нельзя.

– Жив-вых, нежив-вых. С-странно с-слышать такое от п-па-эта. – Я старательно поддал в свой прононс алкогольных паров. – Сегодня, С-саша, ты ж-живой, а завтра… завтра… в-вечно живой. К тому же, как показано в моих работах, инфинитивная поэзия трактует именно о в-виртуальном ино-б-бытии…

Разговор продолжился в этом навязанном мной полувиртуальном ключе, но коснулся и возможных практических шагов; какие-то деньги Кушнер надеялся получить на это дело даже от мэрии.

Пили и болтали еще долго, на чем вернулись в город, не помню. Из Москвы я послал Лене обещанные статьи, она их почитала и вскоре разразилась собственной, так что инфинитивная поэзия, можно сказать, засуществовала вовсю. А Кушнер вскоре написал, что готов включить антологию в план – но, разумеется, из одних только классиков.

После этого мы с Немировским по телефону и электронной почте долго обсуждали практическую сторону дела и возможность выбить какой-нибудь российский грант. Потом я получил небольшой грант у себя в университете, потом Гаспаров умер, а Немировский переехал в Штаты, и Новая библиотека поэта сильно обеднела морально и материально…

Но главное – не это. Главное, что я до сих пор не довел антологию до публикабельного вида. Так что виртуальность, присущая этому проекту по самой его природе и окружающая его со всех сторон, нависает над ним до сих пор.

Против ветра

С Дмитрием Быковым мы не только дружим – у нас есть и совместное произведение. Это его интервью со мной о книге Тамары Катаевой “Анти-Ахматова”. У него оно называется “Суд над Ахматовой. Снова пострадала и снова в августе

”,[58] а у меня – “«Анти-Катаева». Интервью”.[59] Я там отстаиваю идею подрыва культов, он – неприкосновенность фигуры великого поэта. Пересказывать наш интеллектуальный поединок нужды нет, он легко доступен в Сети, история же его публикации может быть любопытна, тем более что она сопровождалась параллельным соперничеством двух фотографов.

Анна Ахматова. Фото Н. Кириллова (1924)

Тем летом я, как всегда, был в Москве, мы с Димой регулярно общались, как вдруг он позвонил в сильном возбуждении:

– Алик! Знаете ли вы книгу Катаевой “Анти-Ахматова”?!

– Знаю, – не преминул я зайти с козырей. – У меня есть экземпляр с авторской надписью.

– Как? Откуда? Вы с ней знакомы?

– Нет, но мне от ее имени принесли и вручили эту книгу.

– Вы уже посмотрели? Это же ужас! Что делать? Отвечать – лишняя реклама, игнорировать – получится, что нечего возразить.

– Да, я посмотрел, и мне есть что сказать. Ужас, ужас, но не ужас-ужас. Видимо, наболело. Можете взять у меня интервью.