Напутствие бессмертным

Далее идет стадия человека, у которого, помимо этих четырех элементов, есть еще пятый, доминирующий в нем: земля, заставляющая его страдать. Об ангелах Святой Августин и Петр Ломбардский говорят, что их тела приспособлены для того, чтобы действовать, а не для того, чтобы страдать. Именно земля и вода — humor et humus — предопределяют склонность человека к страданию и пассивности, ad patientiam, тогда как эфир и огонь побуждают его действовать. Таким образом, духи, или человеческие монады, принадлежащие к первой категории, или недифференцированной субстанции, — бестелесны; однако третий их принцип (или пятый человеческий — Манас) может в соединении со своим носителем создавать камарупу и майявирупу — тело желания, или «иллюзорное тело». После смерти лучшие, благороднейшие и чистейшие качества

Манаса, или человеческой души, восходят вместе с божественной монадой в дэвакхан, откуда им уже нельзя выйти или вернуться вплоть до следующего воплощения; так что же в таком случае является нам под двойной личиною духовного Эго или души умершего человека? Да все тот же элемент камарупы, которому помогают в этом элементалы. Ибо нас учат, что теми духовными существами, которые способны принимать по своей воле некую форму и являться людям (то есть становиться объективными и даже осязаемыми), могут быть только ангелы (Дхиан Коганы) и нирманакая[15] Адептов, чьи духи облечены в тонкую материю. Появляющиеся иногда астральные тела — останки и остатки развоплотившихся смертных существ — являются вовсе не теми людьми, за которых они себя выдают, но только их подобиями. Эта вера господствовала во все времена — от Гомера до Сведенборга, с третьей расы и до наших дней.

Убежденные спиритуалисты часто и во множестве цитируют слова Павла как подтверждение своей веры в то, что духи действительно могут проявляться и проявляются. «Есть тело душевное, есть тело и духовное», и т. д. и т. п. (I Кор., XV, 44); но достаточно внимательно прочесть стихи, предшествующие этому и следующие за ним, чтобы убедиться в том, что святой Павел имел здесь в виду нечто совершенно иное, нежели то, о чем ведут речь спиритуалисты. Разумеется, духовное

тело существует, но оно ни в коей мере не тождественно астральной форме, заключенной в «естественном» человеке. Ибо «духовная» составляющая человека заключает в себе только нашу индивидуальность, теряющую свои оболочки и преображающуюся после смерти. Сам апостол объясняет это в стихах 51–53: «Sed non omnes immutabimur». «Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся… Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие».

Но это доказательство имеет авторитет только для христиан. Посмотрим же, что говорили на сей счет древние египтяне и неоплатоники, и те и другие — «маги» par excellence, они подразделяли человека на три группы принципов, подобных нашим: чистый бессмертный дух; «призрачная душа» (

светящийся призрак) и грубое материальное тело. За исключением последнего, рассматривавшегося как земная оболочка, этих принципов было шесть: 1) кха, «жизненное тело»; 2) кхаба, «астральная форма», или тень; 3) ка, «животная душа»; 4) акх, «земной разум»; 5) са, «божественная душа» (буддхи) и 6) сах, или мумия, начинавшая действовать после смерти. Высшим несотворенным духом считался Озирис, имя которого было в каком-то смысле видовым, поскольку каждый человек после преображения становился озирисоподобным

, то есть влившимся в Солнце-Озирис, или блаженное божественное состояние. Остававшиеся в астральном свете нашей атмосферы ка с низшими элементами акха (или камарупы) и дополняющими их остатками Манаса вместе составляли то, что индусы называют ужасными и злобными бхутами, а мы — элементариями.

Это можно заключить из перевода так называемого «Магического папируса Гарриса» («Papyrus magique Harris», переведенного Шабасом), где они называются ку, или ка, а также поясняется, что в иероглифической записи ка иногда именовались «ожившими мертвецами» и «восставшими тенями»[16].