Напутствие бессмертным

Буддисты и брахманы учат, что человек не может достигнуть индивидуальности, пока не освободится от последней из этих скандх — конечной частицы земного порока. Отсюда их доктрина метемпсихоза, столь осмеянная и совершенно непонятая нашими величайшими востоковедами. Даже физики учат, что частицы, составляющие физическое тело, в процессе эволюции преобразуются природой во множество различных низших физических форм. Почему же тогда считают нефилософским и ненаучным утверждение буддистов, что полуматериальные скандхи астрального человека (его эго, вплоть до окончательного очищения) идут на эволюцию малых астральных форм (которые, конечно, входят в состав чисто физических тел животных), как только он сбрасывает их в своем продвижении к нирване? Следовательно, мы можем сказать, что, пока развоплощенный человек сбрасывает частицу этих скандх, часть его воплощается в телах растений и животных. И если он, развоплощенный астральный человек, настолько материален, что Деметра не может найти ни малейшей искры

пневмы, чтобы вознести ее к «божественной мощи», то личность, если можно так выразиться, постепенно распадается и идет в эволюционную переработку, или, как это аллегорически поясняют индусы, проводит тысячелетия в телах нечистых животных.

«Дух и душа»

* * *

Хотя оккультисты не признают теорию о появлении развоплощенных эго после смерти в целом, все же они допускают определенные возможные присутствия реального духа либо до, либо непосредственно после физической смерти, особенно, если таковая была внезапной. Те, кому мы полностью доверяем, нас учат, что в случаях быстрой кончины тело может быть мертвым и похороненным, и все же мозг, хотя он перестал функционировать, может сохранять скрытый проблеск воли или желания, связанный с каким-то преобладающим при жизни чувством, который дает эффект прорыва в объективную реальность, так сказать, вталкивания в определенный магнитный поток притяжения астрального эго, или доппелгенгера, мертвого тела. Нам говорят, что в тех случаях, когда смерть наступает от удушья, апоплексии, сотрясения мозга, кровоизлияния и тому подобных причин, то «треножник жизни», как его называли греки, то есть сердце, легкие и мозг, являющиеся фундаментом, на котором строится любая животная жизнь, одновременно поражается во всех трех своих частях. Легкие и сердце, органы, самым тесным образом связанные с кровообращением, утрачивают свою активность, и потому кровь недостаточно насыщается кислородом, в результате чего очень часто происходит внезапная остановка работы мозга и, таким образом, прекращение жизни.

Следовательно, прежде чем дать оценку какого-либо видения, любой оккультист всегда удостоверится, наступила ли окончательная смерть по причине поражения легких, сердца или же мозга. Из них последний, ввиду его двойных функций, духовных и физических, самый стойкий. Прекращение дыхания и пульса, остановка сердца, похолодение и бледность кожного покрова, пленка на глазном яблоке и утрата гибкости суставов не являются бесспорными признаками действительной физической смерти, и fades Hippocratica обмануло не одного опытного врача, поэтому даже полная физическая смерть еще не является свидетельством того, что сокровенная

духовная жизнь мозга тоже умерла.

Активность мозга продолжается до последнего; и последняя физическая функция мозга, связанная с каким-либо чувством или страстью, может передать обескураженному астральному эго нечто вроде посмертной

энергии и таким образом заставить его продолжать динамическое, кажущееся сознательным действие даже в течение нескольких дней после смерти. Импульс, посланный все еще живым мозгом, умирает намного позже окончательного прекращения мозговых функций. Во время жизни астральное эго зависит от физического мозга и полностью подчинено его воле. Оно действует автоматически и в соответствии с нервными связями, установленными нашими тренированными либо нетренированными мыслями. Но после смерти, которая является рождением духовной сущности в мире или условии следствия, а оставленный мир становится для нее миром причин, астральной сущности должно быть предоставлено время для развития и созревания ее собственного мозга, прежде чем она сможет действовать самостоятельно. Какова бы ни была ее последующая судьба и что бы ни происходило в данное время, ее действия нельзя рассматривать как проявление сознательной мыслящей воли, точно так же, как жесты новорожденного младенца нельзя считать результатом определенного и осознанного желания.

«Это был «дух» или что-то другое?»

* * *