Наречённый для ворожеи

После полуночи, когда Рута полулёжа дремала у костра, Подарок, конь Ильриха, коротко заржал. Из недалёкого от амбара леса послышалось ответное ржание, и вскоре на опушку выехали три всадника, которые тоже направили лошадей к костру. Вскоре Рута уже обнималась с серьёзной Заряной и очень бледной Позёмкой. Гонец, бородатый Савва, донельзя уставший свалился к костру, как мешок.

– Тавр жив! – поспешила успокоить всех Рута, и Позёмка повела себя по мнению дочери ведьмы странно. Закрыла лицо ладонями и тихо заплакала. – Чего ты? Живой, говорю!

– А нас уверили, что в любую минуту умрёт от страшной раны, – с укоризной произнесла Заряна и покосилась на гонца. Тот утвердительно кивнул и показал пальцем на Руту. – То есть ты всё-таки сумела его исцелить?

– Да где там! – призналась девушка. И принялась рассказывать про колдуна, порчу и новоявленного волколака. Под конец добавила: – Пробитая голова на оборотне мигом заросла, а вот что теперь делать с проклятьем не ведаю… Может, снять его должен сам колдун?

– Так и есть, – подтвердила Заряна, а вслед за ней кивнула и Позёмка. Которая уже не плакала, а тихо, светло улыбалась. – Надеюсь, ты нечисть не упустила?

– Конечно, нет! – обиженно фыркнула девушка.

– Руточка, мой Тавр сейчас где-то неподалёку? – заговорила, наконец, своим звенящим голоском Позёмка и пылкую Руту вдруг затопила горячая ненависть к сопернице. Но ледяной, пристальный взгляд Заряны так же быстро остудил.

– Угу, и с ним Илька. Проводить?

– Да нет, я и так найду. Ведь туда? – Позёмка повернулась и указала в сторону оврага. Рута в ответ мрачно кивнула, удивляясь прозорливости ледышки.

В это время Заряна обратилась к замученному проводнику:

– Уважаемый, вы можете идти домой отдыхать. Только поостерегитесь рассказывать в деревне про волколака, зачем пугать народ, если мы скоро всё поправим.

Савва торопливо закивал и, кряхтя, поднялся с травы. В деревню он отправился пешком, ведя свою лошадь на поводу. Видно отсидел, бедняга, за время длинного пути, что только можно.

Позёмка тоже уже растворилась в темноте, отправилась к жениху поддержать и утешить. Заряна же, присев у костра, продолжала расспрашивать Руту.

– Там у тебя икотницы? – кивнула Заряна на обмазанные глиной стены амбара. – А от прахов деревню уже чистила?

– Где там, колдун покоя не давал… Я вот что хотела спросить – мертвец сейчас опять призрак, безмолвный и слабый. Лишённый захваченного тела, посаженный на аркан, разве станет обозлённая нечисть помогать расколдовывать Тавра?

– Ещё как станет, – Заряна зевнула и устало прикрыла глаза, но Рута молчать просто не могла.

– Заставим?

– Обманем, – не открывая глаз, прошелестела Заряна. – Пообещаем новое тело, которое я буду контролировать.

– Это какое же?

– Моё собственное. Дай вздремнуть чуток, после всё расскажу. Поболтай пока, если самой не спиться, с Илькой. Сейчас заявиться, постесняется мешать жениху и невесте…

Заряна замолчала и ровно задышала, ухитрившись крепко уснуть прямо сидя. А к Руте действительно скоро присоединился сын барона, с которым она и скоротала ночь за тихими разговорами. Подумав при этом ни один раз – не набивался бы Илька много лет в кавалеры, лучшего друга ещё поискать.

Когда, наконец, просветлело, и в амбаре застонали-закопошились запертые там бабы, посеревший от усталости Ильрих с готовностью сообщил, что станет помогать Руте с икотницами. Но его остановила и заставила улечься у костра освежённая сном Заряна. Парня мгновенно сморило, а Рута с Заряной открыли дверь амбара.

Проснувшиеся тётки и молодухи с удивлением таращились на неизвестно откуда взявшуюся вторую ворожею, которую выдавал особый знак отличия. Подвеска на очелье, кружок-коловрат, свисающий между бровей. Знак бога-творца Сварога и символ торжества Прави. Однако долго себя рассматривать новая, ещё более строгая девушка не дала. Взялась живо всех выпроваживать из амбара наружу.

Выкатившись за дверь горохом, тётки и молодухи удивились ещё больше. На траве у костра спал незнакомый парень в богатом кожаном доспехе, а неподалёку паслись две чужие лошадки и великолепный чёрный конь.

В третий раз бабоньки удивились, когда к амбару прибежала ещё одна молодая ворожея. Редкая красавица – вся беленькая, будто сахар или снег, и почему-то с очень счастливыми, лучистыми голубыми глазами.

Красавица, на минутку сунувшись в амбар, видно получила какое-то указание, и опять вышла. Принялась тщательно осматривать сбившихся вместе женщин – щупала им шеи и заглядывала каждой в рот через дыру в круглом зелёненьком камушке. После чего удовлетворённо кивала и отпускала очередную излечённую домой.

Тем временем Рута и Заряна, вооружившись зажжёнными факелами, внимательно разглядывали бревенчатые стены внутри амбара. Искали чёрные, словно дегтярные следы, оставленные покинувшей тела людей икоткой.