Народ Великого духа

Кстати, необходимо предупредить и Петровича. Еще один пулемет в деле лишним не будет. «Отважный» сейчас в рейсе к Сереге за очередным грузом и может получиться неприятная коллизия: вот он подходит (ни сном, ни духом, что тут происходит), и неожиданно становится свидетелем того, что нас на берегу идет жестокий бой. Поэтому нужно написать ему записку и отправить ее навстречу кочу на челноке с парой незамужних девиц-полуафриканок. Миновать друг друга у них никак не получится.

Тот же день. Поздний вечер. Двадцать километров к югу от Большого Дома, холм в центре современного Бордо, временный полевой лагерь 8-й, 9-й и 10-й когорт VII легиона.

Командующий отрядом военный трибун Секст Лукреций Карр.

Разведчики вернулись только поздно вечером, и возвращение их было печальным. Двое из них пострадали: у одного была окровавлена половина лица, другого, с раной в ноге, товарищи несли на самодельных носилках. Эти несчастные встретились с превосходящими силами врага и были вынуждены отступить, опасаясь полного окружения и уничтожения. Декан разведчиков, старый воин Луций Сабин, счел, что в его обязанности входит обнаружить врага и отступить в относительном порядке. В противном случае, если разведка погибнет в сражении, командование останется в неведении по поводу возможной угрозы.

Он же рассказал трибуну о том, как разведка столкнулась со странными воинами врага. Те были одеты во все зеленое с черными пятнами, и даже лица их были размалеваны зеленой и черной краской. Настоящие лесные духи, о присутствии которых можно скорее догадываться, чем видеть. И оружие их непонятно и внушает опасения. Оглушительный грохот и яркие вспышки, хорошо видимые под пологом леса, пронзительный визг летящих прямо в лицо мелких свинцовых шариков. Правда, эти шарики не в состоянии пробить даже пластинчатый доспех и поддетую под него кольчугу, не говоря уже о щитах, и поэтому опасны только для открытых частей тела, в то время как римские пилумы пробивают врагов насквозь. Он, Луций Сабин, сам видел, как упал вражеский воин, пораженный римским копьем в плечо, – а значит, это все-таки не духи или иные сверхъестественные существа, а живые люди. По-видимому, подобно галлам, неизвестные враги не знают, что такое доспехи, и сражаются, не обременяя свои тела защитой.

Сказав это, декан высыпал в руку трибуна горсть мелких свинцовых шариков, значительно более мелких, чем те свинцовые «желуди», которые мечут во врага болеарские пращники.

– И в то же время, – продолжил старшина разведчиков, – не создается впечатления, что поблизости расквартированы хоть сколь-нибудь значительные силы врага. Местность выглядит совершенно пустынной и необжитой, нет ни селений, ни дорог, ни даже приличных троп, а это значит, что имело место столкновение с очень небольшим гарнизоном дальнего форпоста, численность которого составляет центурия или две, что значительно меньше наличных сил нашего отряда…

– Свои соображения, дорогой Луций Сабин, – недовольным тоном сказал Секст Лукреций Карр, – можете оставить при себе. От разведки мне хотелось бы получить более подробные и достоверные сведения о силах врага, а не сплошные догадки и предположения.

– Из достоверных сведений, – сказал Луций Сабин, – можно упомянуть, что галлы, которых мы преследовали, встретили странные чужеземцы – причем не как друзей, а как вражеских лазутчиков. До того как мы сумели их догнать, они уже были схвачены, избиты и связаны и лежали на земле. Я подозреваю, что галлы сами шли по чьему-то следу, который и привел их к незнакомцам, а вот этого кого-то вражеские солдаты наверняка встретили как своих и специально ожидали в том месте, не будет ли за ними погони. Просто с двумя галлами они смогли справиться, напав из засады, а целый котуберний^[25] римских солдат оказался им не по силам.

– Вы думаете, что, когда мы разбивали лагерь, поблизости от нас был вражеский лазутчик? – с сомнением произнес Секст Лукреций Карр. – Что же, это вполне возможно. В последнее время наши солдаты расслабились и не несли службу должным образом. А ведь на нас лежит огромная ответственность: мы должны доставить добытую нами казну племени васатов в распоряжение легата Публия Лициния Красса или даже самого проконсула Юлия Цезаря. Так что еще одна такая ошибка – и я буду вынужден просить о децимации^[26] для всего нашего отряда.