Нечаянно случилось его величеству увидеть одну девушку приятного и красивого лица, нарвскую уроженку, лет двадцати, которая жила во дворце у надзирательницы царского белья и должность белошвейки отправляла. А как она при красоте одарена была и умом, то государь, познакомясь с нею, нередко её у себя имел. Сколь скрытно сие ни делалось, однако каким-то образом проведала о сём императрица. Сего ради, желая отличить от прочих сию фаворитку, вдруг взяла её к себе вверх и определила её своею камер-юнферою, да и наряжала её лучше прочих. Его величество о таком происшествии ничего не знал, ибо вскоре после такой перемены случилось ему зайти в комнаты своей супруги, где нечаянно и увидал свою знакомку. Такая незапная встреча удивила монарха и внутренне была неприятна. Он не смотрел на неё и оборотился прочь. Государыня, приметя сие, старалась его развеселить и с видом благоприятным доносила ему так: «Хотя эта девушка вашему величеству и незнакома, и я не имела прежде времени её вам представить, однако, находя её для себя надобною, приняла в камер-юнферы. Я думаю, государь, вы выбор мой милостиво примите и не похулите. Я около себя дурных держать не люблю, а она и хороша, и умна». Государю представление такое было совестно, ибо императрица сие с такою нежностию, ласкою и повиновением делала, что он не сказал на сие ни слова, улыбнувшись, вышел вон (понеже он такую тонкость в миг понял) и после сию девушку никогда к себе не зывал, да и вскоре после того выдал её за чиновного и богатого лифляндского дворянина, чтоб тем доказать супруге своей, что камер-юнфера её не есть его такая любовница, к которой бы он горячо был привязан.
Застольные разговоры Петра Великого
Его величество за столом с знатными генералами и полководцами о славных государях и о Александре Великом говорил: «Какой тот великий герой, который воюет ради собственной только славы, а не для обороны Отечества, желая быть обладателем Вселенныя! Александр – не Юлий Цезарь. Сей был разумный вождь, а тот хотел быть великаном всего света. Последователям его – неудачный успех». Под последователями разумел государь Густава-Адольфа и Карла XII.
Если хочешь мира
О мире промолвил государь так: «Мир – хорошо, однако притом дремать не надлежит, чтоб не связали рук, да и солдаты чтоб не сделались бабами».
Если слова о мире не слышны
Его величество, присутствуя в литейном амбаре при вылитии пушек, генералу-фельдцейхмейстеру Брюсу при мне говорил: «Когда слова не сильны о мире, то сии орудия метанием чугунных мячей неприятелям возвестят, что мир сделать пора».
«Я не Дарий!..»
Когда государь желал учинить мир с Карлом XII и о том ему предлагал, то король отвечал надменно: «Я сделаю мир с царём тогда, когда буду в Москве». На сие Петр Великий сказал: «Брат Карл все мечтает быть Александром, но я не Дарий!»*
*Петр I имел в виду Александра Великого, македонского царя, полководца, который за три года разгромил державу древнеперсидского царя Дария III (правил в 336—330 гг. до и. э.).
О нравственных уродах
Его величество в кунсткамере Аряшкину говорил при мне: «Я велел губернаторам собирать монстры (уродов) и присылать к тебе. Прикажи заготовить шкафы. Если бы я хотел присылать к тебе монстры человеческие не по виду их телес, а по уродливым нравам, места бы у тебя было для них мало. Пускай шатаются они во всенародной кунсткамере, между людьми они приметны».
Господа думают, а слуги портят