Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

Обоих доносчиков задержали в Преображенском под караулом, и как было уже около восьми часов вечера, то царь, тотчас написал записку к капитану Лопухину (а по объявлению других – к Ляпунову), в которой приказал ему всю его роту потихоньку собрать и около одиннадцати часов пред полуночью, так подойти к дому Соковнина, чтобы точно в одиннадцать часов окружить его и захватить всех, кого там найдёт. Капитан точно исполнил царское повеление, однако царю показалось, что он в своей записке назначил ему быть в десятом часу, он и сделал такой расчёт, что если придёт туда в половине одиннадцатого часа, то всё уже в доме Соковнина будет сделано. И потому в десять часов немедленно сел в одноколку и с одним только денщиком прямо поехал к Соковнину. Приехав туда в половине одиннадцатого часа, не мало удивился, что ни у ворот, ни около дома не нашёл ни одного человека из роты, которой он приказал туда быть. Он ничего не мог себе представить больше, как то, что караулы, может быть, находятся внутри двора. И так, без дальнего размышления въехал он прямо на двор, и с одним только денщиком вошёл в дом. Услышав о приезде царя, все в доме пришли в некоторое смущение. Пётр вступил в горницу, нашёл Соковнина, Цыклера и всю роту злоумышленников, которые, тотчас встав, поклонились государю. Он, поклонившись им взаимно, благосклонно сказал, что проезжая мимо, заметил большой свет в окнах, подумал, что конечно у хозяина пирушка; а как ещё показалось, что ещё рано спать, то заехал посетить хозяина. Царь сколько ни дивился и ни сердился на капитана, которому он приказал туда быть, и который, как ему казалось, не исполнил того в назначенное время, нимало не дал того приметить по внешнему виду. Он сидел там довольно долго, и как злоумышленники стоя пили в круговую за его здравие, он им без всякого страха ответствовал и один из стрельцов, дав знак Соковнину, говорил потихоньку: пора брат. Соковнин, который не хотел ещё дать заметить своего намерения, мигнув ему обратно, сказал: нет ещё. Между тем как он это говорил, Пётр бодро вскочил и, ударив его так сильно, что тот упал, сказал грозным голосом: Ежели тебе ещё не пора, так мне теперь пора. Возьмите и свяжите его. В эту самую минуту, в одиннадцать часов, вошёл в горницу капитан с своею ротою, которая была во всём снаряде. Тотчас все пали ниц, признавая себя виновными. Обратясь к капитану, государь в первом жару дал ему жестокую пощечину, укоряя, что не явился в назначенный час. Капитан вынул из кармана письменное повеление и показал царю, который признал, что ошибся целым часом, поцеловал капитана в лоб, назвав исправным и прямым офицером, и отдал ему под караул связанных злоумышленников. Какую злодеи получили мзду – всему свету известно *).

*) Иван Цыклер, думный дворянин, и Алексей Соковнин, окольничий, казнены с прочими заговорщиками 4-го марта 1697 года. Ред.

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876.

Неустрашимость Петра Великаго

Великий дух, природный ум, проницательность, сопротивление опасностям, храбрость, твёрдая воля, и другия государственныя добродетели с избытком сосредоточивались в Петре I и увековечили за ним титул Великаго. Во время возмущения стрельцов, одна рота этого злодейскаго войска вместе с своими начальниками Суковниным и Сиклем сделали заговор против жизни Петра Перваго.

Чтобы легче добраться до своего государя, они решились поджечь посредине Москвы находящияся два дома рядом, чтобы явиться с ротой, как бы для тушения пожара, потому что великий монарх всегда был в числе первых на каком бы то не было пожаре и распоряжениями, и делом помогал в тушении. Злоумышленники как будто занимаясь тушением, могли свободно окружить царя и в тесноте заколоть его.

День был назначен к произведению этого ужаснага преступления. Заговорщики, как верные друзья, все собрались к Суковнину обедать и до ночи проводили время, пьянствуя. Мед, пиво и вино лились рекою, чтобы залить себе совесть.

В числе заговорщиков был один стрелец, который пил не менее прочих; но в то же самое время тяготила его и совесть. Часу в восьмом, он вышел на двор, другой, чувствуя такое же смущение, вышел вслед за ним.

Стрельцы, оставшись одни, переглянулись между собою и один сказал другому:

– Чем брат все это кончится, неизвестно.

– Неизвестно-то неизвестно, а худо будет, это верно.

– Как бы нам так сделать, чтобы с честью отстать от этого.

– Я одного с тобою мнения и думаю, что лучше ничего не сделать, как идти в Преображенские и открыть то царю.

– Хорошо, но как же нам отстать от своей шайки.

– Очень просто: сказаться, что время идти домой. Довольно попили, а к делу явиться в полночь.

Стрельцы в знак согласия пожали друг другу руки, и пошли опить к товарищам.